Коррупция, как общественное заболевание, существует и борьба с ней в той, или иной степени ведётся во всех странах мира. Безусловно, Россия в этом плане не исключение.
Наличие разнузданной коррупции в России, прежде всего, на мой взгляд, обуславливается тем, что с одной стороны, многие люди, причём даже те, кто прослыли борцами с этой чумой своими громкими заявлениями и публикациями, становясь чиновниками полностью утрачивают честь, совесть (если они, конечно, имелись) и инстинкт самосохранения, и оказываются бессильными перед соблазном обогатиться путём мздоимства, причём имеющего порой грандиозные размеры (недавние примеры с мэром Ярославля Урлашовым и кировским губернатором Белых и пр.).
"Борцы с коррупцией" - жулик и вор Навальный и кировский экс-губернатор, коррупционер Белых на досуге
С другой стороны, мы, граждане, всё понимающие, часто и много размышляющие и рассуждающие о проблеме коррупции нередко сами становимся участниками чьих-то коррупционных делишек - то-ли это решение каких-либо вопросов при согласовании чего-либо в государственных структурах и органах, то-ли это решение проблем, связанных с нарушением административного, либо уголовного законодательства (те же пресловутые взятки сотрудникам ГИБДД).
Увы, нередко бывает так, что попавшийся на взятке коррупционер, являющийся широко известным, публичным лицом, чьим-то знакомым, другом, или родственником, вызывает бурю возмущения и негодования, дескать подставили бедолагу. Кое-кто ищет в этом политическую подоплёку (мол, как всегда Путин виноват и т. п.). В случаях с теми же вышеупомянутыми Урлашовым и Белых, вопли и стенания по которым со стороны либеральной, прозападной общественности не умолкают по сей день. При этом наиболее одиозные лидеры, так называемой, демократической оппозиции тему коррупции, как правило, используют для самопиара, в результате чего их потуги в этом плане зачастую выглядят смешно и нелепо. При этом, многие из них сами прославились, будучи государственными чиновниками своими тёмными делишками - Миша-2 % Касьянов, например.
История коррупции в СССР
В СССР чиновников стало больше по сравнению с дореволюционными временами во много раз, с самого начала образования СССР: на 1 000 жителей в 1922 г. их было 5,2 (для сравнения - в 1913 г. - 1.63); в 1928 – 6,9; в 1940 – 9,5; в 1950 – 10,2; в 1985 – 8,7.
В период после НЭПа из-за отсутствия легального частного предпринимательства начинается формирование теневого бизнеса в России. Многие «теневики» были тесно связаны с миром коммерции периода НЭПа, но они представляли собой уже иной, отличный от нэповского тип частного предпринимателя. Непременными атрибутами этого нового социального типа были управленческая позиция и наличие неформальных контактов с непосредственным начальством, а также с ключевыми людьми из правоохранительных и контролирующих органов. У истоков российского теневого бизнеса в предвоенное десятилетие стояли братья Зильберги, Яков Глухой, Яков Рейх.
В судебной системе и правоохранительных органах коррупция, благополучно перекочевав из царской России, продолжила свое существование и развитие буквально с первых дней Советской власти. Так в декабре 1917 года в Петрограде член следственной комиссии ревтрибунала Алексеевский практически открыто вымогал 5 тысяч рублей у директора ресторана «Медведь» за освобождение его предшественника. В 1926 году о злоупотреблениях судей в ЦК сообщает ОГПУ, среди прочего в частности анекдотический случай: «В с. Ново-Воскресеновка Амурско-Зейского района народный судья 1-го участка Ершов пьянствовал у спекулянтки и контрабандистки Карчемкиной. После попойки Карчемкина пьяная ездила верхом на народном судье, об этом стало известно всей деревне».
Взятки брались и деньгами, и натурой. «В 1947 год управлением милиции Ровенской области была арестована за взяточничество бывший следователь Ровенской городской прокуратуры Мазина. Мазина получила взятки от директора государственной мельницы N3 г. Ровно Виюка - 470 кг муки за непривлечение его к уголовной ответственности по делу о расхищении муки; от владельца частного буфета в гор. Ровно Банникова - 8000 рублей за прекращение дела о нанесении им тяжелого ранения гр-ну Насенкову и от дезертира Побережного - 4000 рублей за прекращение на него дела». Коррупция затронула и высшие слои судейского сообщества. В мае-июне 1948 года проведенная в Башкирии сотрудниками Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) проверка показала, что «ряд работников Верховного суда Башкирии и зам. председателя Верховного суда злоупотребляли служебным положением, брали взятки и за это освобождали от наказания уголовных преступников, вместе пьянствовали с осужденными и привлеченными к уголовной ответственности. В эту преступную деятельность были втянуты и технические работники Верховного суда, которые предоставляли свои квартиры для встреч этих работников с преступным элементом и пьянок». А в августе 1948 года, решением Политбюро были отстранены от работы семь членов Верховного суда СССР, включая председателя высшего судебного органа страны Ивана Голякова и его зама Василия Ульриха. Одной из причин послужили факты злоупотреблений служебным положением некоторыми членами Верховного суда СССР и работниками его аппарата, которые за взятки снижали меры наказания и освобождали преступников. В судебной и правоохранительной системе главными посредниками в передаче взяток от подсудимых были адвокаты.
В 1948/49 г.г. в СССР прошли три закрытых судебных процесса по коррупции. Из доклада прокурора СССР Григория Сафонова руководству страны следовало, что вся советская судебная система снизу доверху поражена коррупцией: «Докладываю, что за последнее время Прокуратурой СССР вскрыты многочисленные факты взяточничества, злоупотреблений, сращивания с преступными элементами и вынесения неправосудных приговоров и решений в судебных органах Москвы, Киева, Краснодара и Уфы. Расследованием установлено, что эти преступления совершались в различных звеньях судебной системы, а именно в народных судах, Московском городском суде, Киевском областном суде, Краснодарском краевом суде, Верховном суде РСФСР и, наконец, в Верховном суде СССР… Хотя следствие по этим делам еще далеко не закончено, однако только по Москве арестовано 111 человек, в том числе: судебных работников - 28, адвокатов - 8, юрисконсультов - 5 и прочих - 70 … По делу Мосгорсуда арестована группа бывших членов Мосгорсуда, а именно: Гуторкина, Обухов, Праушкина и Чурсина, которая в течение последних двух лет являлась членом Верховного суда СССР, а также народные судьи Короткая, Бурмистрова и Александрова. Кроме того, арестован бывший председатель Московского городского суда Васнев. Как установлено следствием, все эти лица систематически, на протяжении нескольких лет, получали взятки по судебным делам, а также совершали всякого рода злоупотребления, причем были связаны между собой в своей преступной деятельности. … В Верховном суде РСФСР также вскрыты факты взяточничества и других злоупотреблений. Следствием установлено, что этим преступлениям способствовала нездоровая обстановка семейственности, существовавшая в аппарате Верховного Суда».
Арестованный за систематическое взяточничество бывший старший консультант Верховного Суда РСФСР Попов К.Т., объясняя обстановку, способствовавшую совершению им преступлений, показал: «Моим преступлениям способствовала обстановка работы Верховного Суда РСФСР, я бы сказал, семейственная обстановка. Никто из руководящих работников Верховного Суда не останавливал сотрудников, которые приходили к ним с разными просьбами по судебным делам за родственников, за знакомых и т. д. Если бы не существовало такой обстановки, то, конечно, никто бы не решился делать подобные дела…»
Е.Жирнов в своей обзорной статье пишет: "Победили ли с помощью трех закрытых процессов (1948\49гг) коррупцию? Конечно нет. Ведь, к примеру, по делу Верховного суда СССР прокурор писал о двух судьях. А в решении Политбюро «О положении дел в Верховном суде СССР» говорилось, что только за 1947 год было незаконно истребовано и пересмотрено 2925 дел. Вряд ли два человека могли справиться с таким потоком. Но главное в другом. Если судье разрешают преступить закон исходя из государственно-политических интересов, стоит ли удивляться, когда он преступит его исходя из личных".
В СССР до начала 80-х годов тема коррупции открыто не поднималась. Простым гражданам навязывалось мнение, что коррупция для социалистического строя является нехарактерным явлением и присуща только буржуазному обществу. О том, что с середины 50-х годов до 1986 г. регистрируемое в уголовной практике взяточничество возросло в 25 раз, как противоречащий этой догме факт, не сообщалось.
Первым громким коррупционным делом советского периода стало дело фирмы «Океан» (1981-82). Из расследования этого уголовного дела было инициировано так называемое Сочинско-краснодарское дело, одним из обвиняемых по которому проходил первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС, член ЦК КПСС Медунов. Борьба со взяточничеством и злоупотреблениями органов власти активизировалась с приходом на пост Генсека Юрия Андропова в 1983 г.; тогда были начаты знаменитое «хлопковое» дело и дело Моспродторга, по которому был расстрелян директор Елисеевского гастронома Юрий Соколов.
В 70-е - 80-е годы на бытовом уровне с нарастанием дефицита товаров, и в частности товаров качественных, модных и современных, коррупция пустила наиболее глубокие корни в системе торговли. Престижными становятся профессии грузчиков и рубщиков мяса, в народе ценилось знакомство с работниками торговли и посредниками, имеющими на них выход. Этот порок высмеивался в сатирических рассказах, выступлениях юмористов со сцены, в кинокомедиях, но оставался неискоренимым до либерализации цен правительством Гайдара.
В эпоху перестройки коррупция в высших эшелонах власти стала одной из наиболее резонансных тем. Всесоюзную популярность приобрели московские следователи Тельман Гдлян и Николай Иванов, расследовавшие «хлопковое» дело еще при Андропове. В 1989 году после открытого заявления о взяточничестве в Политбюро, что не было подтверждено, оба были отстранены от следственной работы за клевету, исключены из КПСС и примкнули к демократической оппозиции.
Вывод: С коррупцией, разумеется, бороться необходимо, но не популистскими заявлениями и лозунгами, а помимо применяемых государством мер профилактики и уголовного преследования, противодействовать этому явлению реальной агитацией и пропагандой, нацеленными на воспитание и привитие гражданам с молоком матери отвращения к нему, и всеобщей ненависти, презрения к мздоимцам, и пронырам-взяткодателям.
Воровство, хищения и коррупция существовали во все времена и при любом общественно-политическом строе. Их масштабы всегда определялись развитием законодательной базы и правоприменительной практикой: чем чётче законы, чем более они всеобъемлющи, чем неукоснительней применяются на практике - тем меньше подобных преступлений, да и всех прочих тоже. Советская власть в плане коррупционных преступлений (включая хищения и воровство) была уникальным явлением. Если при других общественных системах коррупция сопровождала (и сопровождает сегодня) экономику, социальную сферу и политику, то в СССР именно она была системообразующей, определяя социально-экономическое и политическое развитие страны.
Что это значит? Простой пример: скажем, в Италии строят автомагистраль - решение об этом принимается правительством. После принятия решения появляются преступные группы (мафия, строительные подрядчики, использующие «серые» схемы и т.д.), которые стремятся преступным путём извлечь частную выгоду от строительства магистрали, выделения земельных участков и пр. Это обычная схема, известная со времён Древней Греции и остающаяся неизменной и поныне.
Советская коррупция (включая хищения и воровство) отличается от этой схемы фундаментально. К примеру, группа высокопоставленных товарищей размышляет, как бы ей присвоить миллиард-другой государственных средств, и предлагает товарищу Ленину построить трубопровод от казахстанской реки Эмба на Южный Урал. Стране он не нужен, государству он не нужен, но даёт возможность оному Иванову-Петрову-Сидорову распоряжаться огромными ресурсами - разумеется, с пользой для себя. И начинается грандиозная стройка - с гигантскими человеческими жертвами и чудовищным разбазариванием ресурсов (об этом проекте - ниже). А через несколько десятилетий высокопоставленные мужи из Госплана, Совмина и ЦК думают: как бы госсредства, тратящиеся на развитие энергетики, использовать в свою пользу? И принимают решение: строить гигантские ГЭС на крупных реках . Доклады профессионалов, утверждающих, что в стране не используется и 10% энергии горных рек, что дешевле, быстрее и эффективнее, и для природы полезнее, построить 100 малых и средних электростанций вместо одной огромной, не учитываются. А для того, чтобы энергетики прекратили мешать воровать и получать ордена, принимается решение: сломать все небольшие электростанции. И их ломают - все почти 9 тысяч. Зато сколько денег потрачено бесконтрольно, сколько цемента, кирпича, топлива, продуктов питания для строителей продано «налево»! Сколько появляется героев труда и депутатов всех уровней! А это при советской власти - большие деньги.
Всё это было возможным благодаря системе принятия решений - закрытой, кулуарной, без гласного обсуждения в печати, без возможности оспаривать принятые властью решения специалистами. Такая система - становой хребет советской власти. Она появилась в тот самый момент, когда большевики совершили октябрьский переворот .
Население, включая начальство, при «военном коммунизме» 1918-21-гг. годов, основанном на запрете частной торговли, свёртывании товарно-денежных отношений, «продовольственной диктатуре» и принудительной трудовой повинности, могло существовать только при помощи воровства, взяточничества, вымогательства и хищений. Что само по себе ставит под сомнение эффективность Ленина как государственного деятеля: разве непонятно, что система, при которой необходимо напрямую менять паровозы на хлеб и самолёты на ситец, существовать просто не может?
Но сами советские руководители с самого начала жили вне выдуманной ими безумной социально-экономической системы. «Они самовольно захватывали подмосковные имения под дачи, а в самой Москве целые дворцы - под индивидуальное жильё. Служебный автотранспорт использовался для увеселительных поездок на охоту и на дачи в подмосковную Тарасовку, получившую в народе меткое название - «Царское село». Их жёны рядились в шелка и бриллианты, которые на партмаксимум мужа (месячная оплата труда членов партии была ограничена партмаксимумом в размере 225 рублей) законным путем было приобрести невозможно. Их государственная служба зачастую сводилась к протекционизму - пристраиванию по разным запискам на доходные должности на основе земляческих, партийных, родственных и других принципов «своих людей», от которых ждали отдачи в виде взяток и прочих «благодарностей» коррупционного характера. <…>
Таким образом, еще в период Гражданской войны в стране стала формироваться каста неприкасаемых, ревниво оберегающая свою замкнутость, обособленность и групповые привилегии, создававшая систему защиты своей противоправной деятельности от уголовного преследования со стороны судебно-следственных органов. Показательно, что коррупционная деятельность участников касты во многом характеризовалась теми же признаками, что и современная элитарная коррупция: высоким социальным положением субъектов ее совершения; изощренно-интеллектуальными способами их действий; огромным материальным, физическим и моральным ущербом для страны; снисходительным и даже «бережным» отношением властей к этой группе преступников и др.» (В. Мешалкин «История коррупции в России и борьбы с ней», «Промышленные ведомости» №3-4 март, апрель 2012).
В 1918, 1919 и 1921 гг. Совнарком принимал декреты о борьбе с взяточничеством и хищениями, устанавливая наказания вплоть до расстрела, но хоть как-то уменьшить их масштабы, естественно, не удавалось, так как только эти явления помогали начальству удерживать власть, а населению - просто выживать.
В 1921 г. политика «военного коммунизма» была заменена НЭПом, что вызвало острое недовольство советских бюрократов, особенно среднего и низшего уровня. Ведь при новой системе они не могли править самовластно, при помощи одного насилия и угроз: субъекты экономики стали независимыми. Помимо частных, в том числе иностранных, предпринимателей появились синдикаты - объединения государственных предприятий, работавших на коммерческой основе. У них нельзя было потребовать денег или продукции по своему произволу, что нарушало саму основу советской власти - править безо всяких ограничений. НЭП давили вымогательством, ограничивали всяческими придирками, но он всё равно мешал властям править в соответствии с нормами «военного коммунизма» и поэтому был обречён: советский госаппарат отвергал его основополагающие принципы. В конце 1920-х годов в результате внутрипартийной борьбы победила сталинская группировка , и НЭП был ликвидирован - вместе с самостоятельностью всех субъектов экономики.
«Благодаря И. Сталину в стране окончательно сформировался, зародившийся после революции, новый социальный слой - номенклатура, занимающий особое положение в обществе, обладающий собственными, в том числе и экономическими интересами, отличными от интересов общества, а зачастую противоречащие им. Призванный исполнять волю трудящихся, аппарат обособился от общества, продолжая декларировать общенародные интересы, порождая политику двойных стандартов. Постепенно проявилось, а затем усилилось стремление к узурпации власти, подчинению себе всей экономической и политической жизни в стране. <…> При Сталине борьба с коррупцией носила, скорее, показательный характер и применялась все больше в политических целях, для расправы с неугодными лицами» («Вопросы управления», Corruption during the soviet period of the russian society development: transformation features of anticorruption policy mechanisms, Shediy M. V).
В результате вся социально-экономическая жизнь СССР стала основываться на коррупции. «В конце 1930-х годов НКВД констатировал, что в торговле «размеры хищений учету не поддаются». Только в Москве, и только в 1938 г. выявили хищений и растрат на 12 млн руб. А за первое полугодие 1940 г. по всему СССР насчитали ущерба уже на 200 млн.
Собственно, о масштабах происходившего можно судить и по уровню жизни руководства столичных магазинов и универмагов. К примеру, директор магазина N32 Краснопресненского промторга в 1940 г., когда личные автомобили и мотоциклы, как считалось, выделялись лишь самым известным и передовым людям страны, имел машину, два мотоцикла и построил себе дачу, стоившую 100 тыс. руб., получая официально несколько сотен рублей в месяц. Мало того, он провел к даче асфальтовую дорогу длиной в километр. И это в то время как большинство подмосковных трасс в лучшем случае покрывалось щёбенкой. И этот пример не был каким-то вопиющим или из ряда вон выходящим. Один из агентов НКВД докладывал на Лубянку:
«Если проанализировать положение в торговой сети г. Москвы, нетрудно доказать, что большое количество торговых работников занимается систематическими организованными хищениями и не только не наказывается, а, наоборот, считается почётными людьми. Их пример заразителен для многих других, и постепенно хищения входят в традицию, в быт, как нечто неотъемлемое от торгового работника. Большинство окружающих склонно смотреть как на «нормальное» явление, что торговые работники обязательно должны быть крупными ворами, кутилами, что они должны иметь ценности, постоянно их приобретать, строить себе дачи, иметь любовниц и т. д. (В. Мешалкин «История коррупции в России и борьбы с ней», «Промышленные ведомости» №3-4 март-апрель 2012).
Ленин - «крёстный отец» хищений
Рыба, как известно, гниёт с головы, а головой советской власти, по крайней мере до тяжёлого заболевания в мае 1922 г., был некто Ульянов, именовавший себя Лениным.
Одну ипостась ленинской личности и деятельности почему-то упорно обходят молчанием как ленинофилы, так и ленинофобы. Имеется в виду его роль в развитии коррупции и хищений, организованных на неслыханном произволе властей.
В российской истории навсегда остались два человека с одинаковой фамилией - «Ломоносов». Первый, Михаил Васильевич , - великий русский учёный и создатель отечественной словесности. Второй известен очень узкому кругу специалистов: Юрий Владимирович Ломоносов, инженер-путеец, доктор философии, уполномоченный Совета Народных Комиссаров РСФСР по железнодорожным заказам за границей в ранге народного комиссара. Он же - основоположник и «крёстный отец» советской коррупции.
Ломоносов Ю. В.
Об «афере «Алгембы» кое-что написали только в постсоветские времена. Что неудивительно: за спиной афериста, погубившего 36 тыс. рабочих и расхитившего сотни миллионов золотых рублей, стоял не кто-нибудь, а сам В. Ленин.
«Алгемба» - это аббревиатура названия Александров-Гай - городка в Саратовской области. Конец слова - Эмба, река, давшая название Эмбенскому нефтеносному району. «Алгемба» - это первая советская «стройка века», начавшаяся в 1920 г.: сооружение нефтепровода и параллельной ему железной дороги от нефтепромыслов Эмбы до Александров-Гая.
Карта Алгембы
Вот что пишет по этому поводу «Компания» («Загадка «Алгембы», «Компания», 27.01.2003 г.): «Что же побудило большевистское руководство бросить огромные человеческие, материальные и финансовые ресурсы на эту авантюру, словно в жертву неведомому идолу? После подробного знакомства с историей строительства становится ясно, что его невозможно назвать даже попыткой решения каких-либо народно-хозяйственных задач страны. «Алгемба» стала первой классической «стройкой века», изумляющей наблюдателей и потомков полным отсутствием рациональных мотивов. <…>.
17 января 1920 г. председатель Реввоенсовета Троцкий посылает Фрунзе телеграмму. В ней он приказывает перевести Четвертую армию на строительство железной дороги Александров-Гай - Эмба. Ленин делает в телеграмме приписку: «Прошу т. Фрунзе в соответствии с указанием Троцкого развить революционную энергию для максимального ускорения постройки дороги и вывоза нефти». <…>
Откуда такая срочность и повышенное внимание к строительству, которое все никак не могли начать? В чем смысл форсирования событий?
Как было объявлено, первоочередной задачей строительства являлся вывоз весной 14 млн. пудов нефти, скопившейся на Эмбе к моменту прихода большевиков. В предыдущие годы нефть с промыслов доставлялась к пристани Ракуша на Каспийском море по 60-вёрстному нефтепроводу. Теперь он не функционировал.
К открытию навигации нужно было как минимум отремонтировать нефтепровод, подготовить транспортные суда, привести в порядок дамбу, чтобы облегчить перегрузку нефти на каспийском мелководье. Но ничего этого сделано не было.
Между тем Красная армия в марте-апреле 1920 г. заняла основные районы нефтедобычи: Грозный и Баку. Проблемы Эмбенского нефтяного района, дававшего в 1913 г. всего 1,1% годовой добычи российской нефти, казалось, должны были отойти на второй план. Но присоединение Грозного и Баку не изменило ни планов советского правительства, ни исключительного интереса к проекту лично Ленина. Ленин по-прежнему придавал этому проекту огромное значение. <…>. В самый разгар войны с Польшей Ленин подписывает одно за другим постановления, содержащие невыполнимые требования в кратчайшие сроки закончить строительство «Алгембы», хотя стало абсолютно очевидно, что это строительство летом 1920 г. было уже не нужно. <…>
Можно предположить, что надеялись на увеличение добычи нефти. Однако никакого восстановления разрушенных скважин и бурения новых в 1920 г. не проводили, ситуация практически не изменилась и в следующем году. Не строились даже емкости для хранения нефти! Поэтому уже летом 1920 г. пришлось выливать ее в песок.
Итак, получается, что «Алгемба» как артерия транспортировки нефти была не нужна. Она также была и невозможна! Для нефтепровода и железной дороги требовались определенные ресурсы: трубы, рельсы, шпалы, оборудование. Их объемы легко было рассчитать. Очень просто было также сопоставить то, что требовалось, с тем, чем страна располагала или могла получить за год, отведенный для строительства. Материальных ресурсов очевидно не хватало.
15 апреля 1921 г. Совет труда и обороны принял решение о прекращении строительства нефтепровода. Спустя три недели вышло постановление о снижении ударного темпа строительства железной дороги. Наконец, 6 августа работы по проекту «Алгемба» были полностью остановлены.
Если раньше было непонятно, почему начали строительство «Алгембы», то теперь актуален другой вопрос: почему все-таки решили его прекратить? Конечно, дело не в гибнущих рабочих. Дальнейшая история СССР показала, что на «человеческих ресурсах» не экономили. Или завершилась эпоха военного коммунизма? Изменилась расстановка сил в высших эшелонах власти после X съезда большевиков? А может быть, какие-то задачи благодаря «Алгембе» к весне 1921 г. были уже решены, и подлинный, глубинный смысл проекта отнюдь не сводился к созданию магистрали для транспортировки несуществующей нефти? <…>
Совершенно ясно, что, несмотря на гражданскую войну и экономическую блокаду СССР, перед людьми, получившими в свое полное распоряжение средства «Алгембы», открывалась возможность переправить эти деньги за границу. <…> В неразберихе и абсурде «Алгембы» делались огромные деньги.
К весне 1921 г. исчезнувшими миллионами заинтересовались в ведомстве «железного Феликса». Пропавшие деньги искали долго, но миллионы исчезли безвозвратно. В документах сохранились только фамилии (без инициалов) двух «косвенно виновных», но следы этих людей затерялись сразу же.
Налицо были факты очевидного разгильдяйства и хищений, но можно предположить и наличие других, скрытых причин загадочного строительства. <…> Вождь большевиков отчего-то упорно не хотел замечать экономической бессмысленности проекта».
О подлинных целях, личных качествах и жизненных ценностях тов. Ломоносова, близкого соратника В. Ленина , докладывал ВЧК: «Инженер Ломоносов в Москве ведёт роскошный образ жизни. Жена Ломоносова проживает в Стокгольме и работает в одном из банков. Ломоносов часто навещает её, причём за государственный счёт и в загранпоездках ни в чём себе не отказывает. Дети Ломоносова живут и учатся за границей».
Прежде чем благополучно устроиться в Канаде Ломоносов-второй провернул ещё одну грандиозную аферу. И снова - при благословении В. Ленина .
Есть замечательная статья, рассказывается о самой первой международной коммерческой сделке, проведённой советской властью («Ленинский нарком: У истоков советской коррупции», «Новый исторический вестник», №1 (10), 2004, стр. 24/62). Она великолепно иллюстрирует приверженность большевистской верхушки «борьбе за дело рабочего класса » и его отношение к собственному народу, и особенно к умиравшему от голода поволжскому крестьянству.
«В самом начале 1922 г. В. И. Ленину прислали для ознакомления первый номер журнала «Экономист» за тот же год. Реакция Ленина была неожиданной: он предложил - и не кому-нибудь, а Ф. Э. Дзержинскому - журнал немедленно закрыть, а что касается сотрудников (и авторов) журнала, то дал им следующую оценку: «Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу». <…> Была … статья, смысл которой был совершенно понятен любому человеку с тогдашним средним образованием. И смысл этот был таков:
«Новые власти либо абсолютно, на удивление, не умеют хозяйствовать, либо, что более вероятно, вместо того, чтобы отстаивать национальные интересы в сфере международных экономических отношений, творят совместно с иностранными предпринимателями черт знает, что, какие-то темные делишки в своих собственных интересах».
Автором статьи о «темных делишках» был А. Н. Фролов, давший экономический анализ сделанного в 1920-1921 гг. большевиками так называемого «паровозного заказа за границей». Он спокойно, без эмоций, анализировал доступные ему цифры, сопоставлял, размышлял.
Общий вывод Фролова таков: этот заказ был, в лучшем случае, большой технико-хозяйственной ошибкой.
Ему было не совсем понятно, как можно было заказать в Швеции 1000 паровозов на заводе, который до этого выпускал в год больших паровозов не более 40 штук (речь шла о заводе фирмы «Нидквист и Хольм»). Как могла Советская власть в 1920 г. сразу же выдать огромный аванс золотом (по информации Фролова, 15 млн. золотых руб.) и готова была ждать несколько лет, которые должны были уйти на расширение завода: постройку заводских корпусов, зданий для рабочих и т.д.
Фролову непонятно, почему эти деньги - в золоте! - нельзя было выделить, например, Путиловскому заводу, выпускавшему до войны 225 паровозов в год. По его данным, весь железнодорожный заказ за рубежом был сделан на сумму 200 млн. руб. золотом. Русский экономист убежден: эти огромные деньги вполне можно было потратить на то, чтобы «привести в порядок свои паровозостроительные заводы и накормить своих рабочих - вот как мне рисуется задача обращения 200 миллионов золотых рублей в 1700 паровозов».
Главное здание Путиловского завода изнутри. Фотография 1900-х годов
Фролов обратил внимание на следующее обстоятельство: «несмотря на значительное уменьшение числа здоровых паровозов и товарных вагонов, их количество все же оказывается избыточным. В июне сего года (1921 г.) числилось свободными от работы 1200 паровозов и 40 тыс. товарных вагонов». Еще экономист заметил, что паровозы почему-то заказаны по цене, примерно вдвое превышающей довоенную.
Но мало и этого. Автор статьи продолжал: «Небезынтересно отметить, что цены, по которым производилась покупка, оказались во много раз ниже, чем те, которые были утверждены Советом Народных Комиссаров. Например, на дымогарные трубы была утверждена цена 1 500 зол. рублей за тонну, а куплено за 200 руб., на манометры утверждена цена 76 руб., а куплено за 7 руб., инжекторы куплены за 110 руб. против 500 руб. утвержденных и т.п. Так утратились у нас всякие представления о стоимости вещей». <…>
Речь в статье, напечатанной в «Экономисте», шла об очень больших деньгах, причем, как мы дальше увидим, гораздо больших, чем упомянутые 200 млн. золотых руб.
Что это за суммы были в 1920-1921 гг. - 200 - 300 млн. золотых руб.?
В 1920 г. объем производства всех отраслей промышленности России составлял 517,6 млн. золотых руб., промышленности «металлической» (куда входило машиностроение) - 48,5 млн. золотых руб. Находившийся в России золотой запас Государственного Банка на 08 ноября 1917 г. составлял 1101 млн. золотых руб. Часть золота - 650 млн. руб. - была эвакуирована в Казань, затем эти деньги попали к Колчаку, после разгрома которого Москва вернула 409 млн. руб. Как ни крути, 200 млн. зол. руб. - колоссальные деньги: больше четверти золотого запаса страны. И вот еще что важно.
Начало 1922 г. - это время голода, причем не столь неожиданного, как хотелось бы это кому-то представить. Поразительные цифры: импорт паровозов в 1921/22 г. по стоимости был больше, чем импорт продуктов мукомольного производства. Паровозов тогда ввезли на 124,3 млн. руб., продуктов мукомольного производства - на 92,6 млн. руб. (рубли - условные, не золотые, именно их дает советская статистика, но «одинаковые» для паровозов и хлеба). В золотых рублях на импорт хлеба, муки и крупы в 1921 г. было израсходовано 17 742 тыс. - по данным, опубликованным в 1928 г.
В натуральном выражении, по официальной статистике, импорт хлеба, муки, крупы в СССР в 1921 г. составил 235,6 тыс. тонн, в 1922 г. - 763,3 тыс. тонн. Всего ровно миллион тонн (с учетом округлений). Цифра поразительно «круглая» и, честно говоря, вызывающая сомнение. Похоже, что меньше тогда купили хлеба. Если считать, что голодающих было 25 млн. человек - на каждого приходилось 40 кг импортного хлеба в голодный 1921/22 год. Опять же если верить, что ввезли миллион тонн. На 200 млн. зол. руб. по тогдашним ценам можно было купить около 10 пудов хлеба на каждого голодающего. Этого сделано не было. Предпочтение было отдано паровозам, а не хлебу. Неужели они были так нужны?
Ленин знал: все, о чем писал А. Н. Фролов, было правдой. Хотя и не всей правдой: документация сделок по «паровозным заказам», а по сути - «паровозной афере», проходила как «совершенно секретная». <…>
Страна опять понесла большие потери.
Движущим мотором паровозной аферы был Юрий Владимирович Ломоносов, тот самый, что стоял за аферой Алгембы, унесшей десятки тысяч жизней. 5 ноября 1920 г. Декретом СНК была учреждена Российская железнодорожная миссия. Ломоносова назначили уполномоченным Совета Народных Комиссаров по железнодорожным заказам за границей.
Кроме паровозов, было заказано 500 цистерн в Канаде, 1 000 - в Англии и Канаде, 200 паровозных котлов в Англии. Золото текло рекой. Следующий вопрос: насколько обоснованными были цены? Если они завышены в официальном договоре, то есть все основания полагать, что разница между официальной ценой и «нормальной» попала не к продавцу (большей частью, во всяком случае), а к кому-то еще.
По данным Ломоносова, в Германии 100 паровозов было заказано по цене 120 тыс. золотых руб. и 600 - по цене 142 тыс. золотых руб. Один из крупнейших российских и советских специалистов по экономике железнодорожного транспорта М. М. Шмуккер напоминает, что до войны паровозы первой партии (тех, что заказали 100 штук) стоили 60 - 70 тыс. руб. и чуть дороже стоили паровозы второй партии, так что «цена была завышена вдвое по сравнению с довоенным временем» <…>
И куда же ушло столько золота?
Абсолютно уверенно можно утверждать: никто не позволил бы одному человеку украсть почти четверть золотого запаса страны. Что-то - и немало, - к рукам Ломоносова прилипло, но лишь потому, что дело было слишком тонкое и деликатное, и никакого контроля за ним доверить почему-то было нельзя ни Красину, ни Дзержинскому. Ломоносов выполнял прямые директивы Ленина».
«Органы» - сердце и мозг хищений и коррупции
Советская власть с самого начала опиралась на грубую силу. И эта сила обеспечивала существование суперкоррупционной системы, каковой до этого не знало человечество. ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ, т.е. «органы», сотрудники которых, по словам Ф. Дзержинского, должны были обладать «холодным разумом, чистыми руками и горячим сердцем», оставались настоящими рассадниками преступности и её генераторами.
На этот счёт существует исследование А. Теплякова под названием «О коррупции в органах НКГБ-МГБ СССР 1940-1950-х гг.», опубликованное на сайте www.epochtimes.ru:
«Тема корыстных преступлений сотрудников органов государственной безопасности в последние годы затрагивается историками, но пока не стала предметом отдельного исследования. Между тем документы контрольных партийных органов, в особенности фонд Комитета партийного контроля при ЦК КПСС (РГАНИ. Ф.6), содержат большой массив материалов о злоупотреблениях чиновников карательного ведомства.
Криминальный характер большевистской власти основывался на её уверенности в «законности» насильственного перераспределения общественного богатства из рук имущих классов в пользу менее имущих и неимущих. Известные ленинские формулы относительно целесообразности «грабежа награбленного» и того, что контроль над распределением важнее материального производства, давали необходимую основу политике реквизиций и конфискаций, немедленно выродившейся в повсеместные грабежи и расхищения общественного достояния.
Революционные власти создавали многочисленные фактически грабительские структуры - заградительные отряды на транспорте, охотившиеся за «мешочниками», продовольственные отряды, занимавшиеся повсеместно фактически бандитизмом чистой воды (Дзержинский, будучи в Сибири, в начале 1922 г. прямо писал, что Красная Армия, наблюдавшая бесчинства продотрядовцев, видя, «как сажают раздетых в подвал и в снег, как выгоняют из домов, как забирают всё, разложилась»).
Огромный опыт в присвоении чужого добра был накоплен партизанами, которых охотно принимали в советский управленческий, особенно милицейский, аппарат. Наиболее значительные конфискации в годы Гражданской войны предпринимались частями действующей армии.
Особую роль в большевистских экспроприациях играли силовые структуры, особенно ВЧК, пользовавшаяся исключительными правами и менее всего доступная для контроля. Почти неограниченное право арестов и реквизиций логичным образом обернулось возможностью личного обогащения, ибо начавшиеся в 1918 г. массовые и не прекращавшиеся революционные изъятия ценностей создавали много соблазнов.
Сохранность реквизированного добра зависела исключительно от сознательности чекистов. Как сообщал губкому партии в 1920 г. председатель Томской губчека М. Д. Берман: «Работа в Чека часто развращает ещё не «обстрелянных» коммунистов, и они, прикрываясь «охраной революции», иногда начинают творить безобразия». На деле безобразия творились не «иногда», а являлись привычным фоном работы чекистских учреждений. <…>
Парадоксально, но поставленная в привилегированные правовые условия как силовая структура ВЧК не получала от казны достаточных ресурсов для своего нормального функционирования. Вероятно, это делалось сознательно или полусознательно, по принципу: если данная организация широко занимается реквизициями и конфискациями, то её работники голодными и раздетыми не останутся. Поставленные в условия скудной распределительной системы, силовики оказались в большой степени предоставлены сами себе и, по лексике тех лет, практиковали «самоснабжение». Однако без должного государственного обеспечения работа карательных органов серьёзно тормозилась.
Начальник Прибайкальского облотдела Госполитохраны ДВР И. И. Клиндер в ноябре 1921 г. жаловался в инстанции, твердя о нуждах голодных сотрудников, которым не платили жалованья и не давали пайка. Чекисты ходили обедать по знакомым, а Дальбюро ЦК РКП(б) «совершенно не старалось» удовлетворять их нужды и вынуждало чекистов самим находить средства, толкая тем самым на преступления. В те же дни начальник Забайкальского облотдела Госполитохраны Ю.М.Букау писал директору ГУ ГПО, министру внутренних дел ДВР и Дальбюро ЦК РКП(б) об отчаянном материальном положении работников, которые, не получая жалованья, «поголовно голодают и не имеют обмундирования». В 1921 г. один из голодавших работников Евпаторийской ЧК в Крыму от отчаяния застрелился. Год спустя глава ГПУ Украины В. Н. Манцев уверял Дзержинского, что украинские чекисты из-за нехватки средств вынуждены зарабатывать на пропитание грабежами и проституцией [интересно, имелись в виду женщины-сотрудницы или и мужчины тоже? - прим. авт.]».
Ещё один крайне любопытный сюжет: даже по положению на 1 июля 1934 г. в НКВД насчитывалось непропорционально много, 31,25%, бывших членов небольшевистских партий, которым в ту пору трудно было устроиться куда-либо, разве что дворниками в глухой провинции. Как получилось, что «щитом и мечом» ВКП(б) стало такое количество позавчерашних меньшевиков, эсеров и анархистов? Объяснить этот феномен можно только тем, что высшему руководству ВЧК-ОГПУ-НКВД политические взгляды своих карателей были безразличны - интересна была лишь личная преданность вождям «ордена плаща и кинжала» и полная готовность убивать и мучить людей. И, наверное - желание иметь в подчинении тех, кого легко «держать на крючке» - людей с запятнанной репутацией, которые не будут привередничать, получая самые чудовищные задания.
При Сталине ничего не изменилось, только «органы» стали воровать гораздо больше и намного спокойнее: никто препятствовать им не мог (Ленин был не в состоянии управлять Дзержинским, а Сталин управлял НКВД очень даже легко). В 1938 г. от руководства НКВД был де-факто отстранён маньяк Н. Ежов, и новый глава истребительно-воровского ведомства, Л. Берия, начал собирать свою команду. Делал он это довольно любопытными методами (Е. Жирнов, «Великий депортатор», «Коммерсантъ Власть», №49 (400), 12.12.2000): «…Он как будто искал в каждом из них изъян, какую-нибудь червоточину. Погоняв человека, делал вывод: «А ты жадный, да?» И тут же предлагал ему работу в госбезопасности. Лаврентий Павлович подбирал людей, которыми легко было управлять».
Н. Ежов. Фотография 1937 г.
И армия, и спецслужбы во главе с милицией и ЧК, и партийно-правительственный аппарат - все были изначально поражены грабительством, хищениями и коррупцией. Если для первых месяцев и лет существования ВЧК это были прежде всего реквизиции у населения и мародёрство при изъятии имущества арестованных и расстрелянных, а также взяточничество, то для 1920-х - 1930-х годов известны широкая контрабанда, мародёрство, в т.ч. присвоение «процента» от драгоценностей при конфискационных валютных операциях, а также широкое воровство в системе спецторгов, лагерей и спецпоселений, представлявших собой настоящие финансовые «чёрные дыры», где контроль за расходованием средств носил неэффективный внутриведомственный характер.
Грабили в «освобождённых» в 1939-40 гг. Прибалтике, западной Украине, Западной Белоруссии, Молдавии и Северной Буковине (результатом стало массовое дезертирство призывников из этих регионов и восстания в 1941 г.). Грабили депортированные народы в 1943-44 гг. Грабили освобождённые в 1944-45 гг. страны Восточной Европы, и, естественно, особенно вдохновенно - Германию. А потом - и китайскую Маньчжурию.
«Будучи с 1944 г. начальником управления контрразведки «Смерш» Первого Белорусского фронта, А. А. Вадис тогда же создал при управлении «нелегальный склад трофейного имущества», из которого делал подарки заместителям начальника УКР «Смерш» В. С. Абакумова Н. Н. Селивановскому, И. И. Врадию и другим высокопоставленным чекистам. А самому В. С. Абакумову в 1945 г., будучи в Москве, Вадис отправил на квартиру «чемодан с дорогостоящими вещами». Не забывал и себя - ценное имущество отправлял семье служебным самолётом из Германии в Москву, и супруга Вадиса им спекулировала; сам же из Берлина вывез вагон мебели и прочих вещей, а также легковой автомобиль. Затем Вадис привёз в Москву массу «трофеев», приобретённых во время работы в Маньчжурии (меха, шёлковые и шерстяные ткани, и пр.), где в 1945 г. служил начальником УКР «Смерш» Забайкальского фронта. Опять-таки Абакумову в конце 1945 г. достались от Вадиса многие ценные вещи, включая сервизы из 120 предметов и шахматы из слоновой кости. Впоследствии Вадис дорос до заместителя МГБ УССР, но в январе 1952 г. был исключён из партии за то, что не обеспечил мер по ликвидации оуновского подполья, неумеренное пьянство и излишнюю любовь к трофеям.
Генерал А. Вадис. Фотография 1950-х гг.
Начальник ОКР «Смерш» 5-й Ударной армии Н. М. Карпенко в 1945 г. реквизировал «большое количество ценностей и валюты, изъятых в отделении Рейхсбанка в Берлине», из которых часть присвоил, а некоторые ценности (платина, золото, серебро, драгоценные камни) незаконно раздал своим подчинённым и другим лицам. Тот же Вадис получил от Карпенко 40-50 золотых часов, из которых себе взял две пары, а остальные раздал руководящим работникам НКГБ. Работая с 1947 г. начальником УМГБ по Алтайскому краю, генерал-майор Карпенко был в декабре 1951 г. арестован за мародёрство в оккупированной Германии; при обыске у него нашли четыре золотых портсигара, 30 золотых часов и много других дорогих ювелирных изделий. Осуждённый за «злоупотребление служебным положением, хищение государственного имущества и ложный донос» на 10 лет заключения, Карпенко был досрочно освобождён в ноябре 1958 г. как инвалид.
Среди арестованных абакумовцев оказались затем осуждённый начальник отдела «Д» МГБ СССР полковник А. М. Палкин, получивший в октябре 1952 г. 15 лет лагерей за хищения и досрочно освобождённый в 1956 г., а также полковник П. С. Ильяшенко, работавший заместителем начальника одного из отделов МГБ СССР и в феврале 1953 г. за «хищения социалистической собственности» осуждённый на 10 лет заключения. Другие коррупционеры отделались намного легче. Начальник управления контрразведки Центральной группы войск генерал-лейтенант М. И. Белкин во второй половине 40-х годов создал «чёрную кассу» и занимался спекуляцией. В октябре 1951 г. он был арестован в связи с разгромом окружения Абакумова и в 1953 г. освобождён. (Е. Жирнов, «Великий депортатор», «Коммерсантъ Власть», №49 (400), 12.12.2000).
Тем, кто до сих пор витийствует о том, что «при Сталине был порядок» и «воровать боялись», хочется задать вопрос: а могут ли они вспомнить хоть одно крупное антикоррупционное дело того времени? Нет, не смогут. Ибо коррупция и хищения были основой советской власти при Сталине.
Могущество и закрытость карательных органов давало и руководству, и рядовым сотрудникам множество способов пополнения своего кармана как за счёт прямых хищений, так и благодаря политическому влиянию чекистов, которое успешно «конвертировалось» в различные материальные блага.
Стоит ли удивляться, что в 1991 г. КГБ - «вооружённая рука партии» - палец о палец не ударила для того, чтобы защитить оную партию и СССР? К тому времени чекисты уже наметили себе тёплые места в банках и частных компаниях и судьбы СССР и КПСС стали им абсолютно не интересны.
Круг замкнулся: уголовники (ведь коррупция и хищения - уголовные преступления) не могут исповедовать никакой идеологии. Советские госструктуры, изначально созданные уголовниками и как уголовные организации, предали породившую их власть. И остались в выигрыше, официально приватизировав огромную собственность, которой они в советское время владели неофициально.
Неизлечимая болезнь
В течение всего советского периода истории коррупция и хищения постоянно росли. В годы войны оба этих явления расцвели пышным цветом, став причиной смерти сотен тысяч людей - от голода (расхищалось продовольствие, предназначенное для распределения по карточкам), холода (расхищалось для продажи на «чёрном рынке» солдатское обмундирование, особенно зимнее) и болезней (расхищались медикаменты, в том числе и предназначенные для госпиталей). В результате после войны в СССР появились очень богатые люди, нажившиеся на страданиях сограждан. В 1948 г. была проведена денежная реформа, призванная лишить подпольных миллионеров их состояний, но они-то как раз были оповещены представителями власти заранее (рука руку моет!) и счастливо избежали конфискации, зато пострадали честные люди, тяжким трудом накопившие кое-какие средства. Тогда же, в 1948-м, прокатилось несколько антикоррупционных кампаний, затронувших десятки тысяч людей, в первую очередь судей и работников торговли. Правда, до приговоров дошло не так много следственных дел, а сами приговоры были достаточно мягкими.
Если хищения так и воспринимались обществом и законом - воровство оно и есть воровство - то коррупция в широком смысле не признавалась. Более того: правящие круги, да и большинство населения, её воспринимали как нормальное явление. Формирование и деятельность бюрократических группировок, «пробивавших» выгодные им решения (в основном строительство тех или иных объектов), коррупцией не считалось.
Легальных доходов, как бы велики они ни были, советской номенклатуре было мало. Спекулянты, фарцовщики, бомбилы, цеховики - вся эта огромная масса, составлявшая нелегальную часть советской экономики - работала в интересах советского начальства. То, что коррупция была фактически легальной основой советской экономики, подтверждается и таким фактом: 11 июня 1979 г. Секретариат ЦК КПСС принял постановление №162/67гс с грифом «Совершенно секретно». В нём содержалось предупреждение высокопоставленным партработникам - от первых секретарей обкомов и выше - о предстоящем повышении цен на золото. То есть партаппаратчикам официально давалось время для массовых закупок золота и драгоценностей по старым ценам! Замзавотделом Международного отдела ЦК КПСС А. Черняев в своём дневнике 13.06.1980 написал: «Коррупция продолжает свирепеть, спекуляция при продаже и перепродаже «Жигулей», «Волг», «Москвичей» достигла необозримых размеров. Причём занимаются этим работники райкомов, исполкомов, горкомов, начальники всяких трестов и объединений <…> Зарабатывают большие деньги на этом. А «выводы»: «выговор», «строгий выговор»… Кстати, именно тогда партийные товарищи из Средней Азии и закапывали в своих огородах сотни 40-литровых молочных бидонов, до отказа набитых кольцам из плохонького советского золота 583-й пробы: даже у высшей советской партноменклатуры, оказывается, не было иных возможностей сберечь «всё, что нажито непосильным трудом»!» (Воронов «Красиво жить - запретишь!», «Совершенно секретно», №26 (321), 28.10-04.11.2014.).
В конце 1950-х - начале 1960-х годов Хрущёв обрушился на взяточников и спекулянтов - известную группу валютчиков Рокотова-Файбышенко, как известно, расстреляли, специально для этого вернув в Уголовный Кодекс смертную казнь. Но тот факт, что в те же годы член ЦК вполне законно тратил на себя, любимого, около 500 тысяч долларов США в год (подсчёты академика Варга), т.е. 3750 тысяч долларов по сегодняшнему курсу, считалось нормальным явлением. А то, что тот же Рокотов спокойно встречался в Москве с западными банкирами - это почему-то не заинтересовало следствие. Как то, что после отсидки он почему-то был полностью оправдан; как и его родственные связи с известнейшим следователем по особо важным делам Шейниным; как и его любовная связь с любовницей Берии . Естественно, не заинтересовали следствие и упорные слухи в криминальной среде о том, что Рокотов был осведомителем МВД. Всё это вместе заставляет подозревать, что группа Рокотова-Файбышенко была одним из звеньев мафии, работавшей под «крышей» органов, которые иронически именовались «правоохранительными». Скорее всего, валютчиков расстреляли не из-за бешеного гнева Хрущёва, а чтобы замести следы (гнев «кукурузника» запросто могли спровоцировать высокопоставленные лица, заинтересованные в таком исходе дела).
В отличие от Рокотова и его подельников, другой советский долларовый миллионер, журналист Виктор Луи, ничуть не пострадал, прожил долгую жизнь и умер в Лондоне уже после падения СССР . Он, как и Рокотов, при Сталине посидел в лагере и, как и тот, был арестован за спекуляцию, но осуждён почему-то по политической статье (шпионаж). В лагере он занимался спекуляцией и, по словам Каплера, «стукачеством». А после освобождения и реабилитации (опять же вспомним Рокотова) умудрился устроиться работать в московском бюро CBS, а затем помощником московского корреспондента американского журнала Look и корреспондентом британских газет The Evening News и The Sunday Express - и это после лагеря! Через него КГД организовывало самые громкие «сливы» в западные СМИ (в том числе стенограмму пленума Союза писателей СССР, на котором из рядов Союза был исключен Борис Пастернак, книгу «20 писем к другу» Светланы Аллилуевой, рукопись «Ракового корпуса» Александра Солженицына , информацию о взрывах в московском метро в 1977, подробный пересказ допросов Матиаса Руста - немецкого пилота, посадившего «Сессну» на Красной площади). Луи не скрывал своих связей с КГБ и хвастался личным знакомством с Андроповым. Работал на «органы» он, спекулянт со стажем, разумеется, небескорыстно: у него были квартиры в высотке на Котельнической набережной, на Ленинском проспекте, на Фрунзенской набережной и дача в подмосковной Баковке. Кроме того, у Луи была самая большая в СССР коллекция автомобилей, в числе которых - по нескольку Mercedes-Benz и Volvo, Porsche 911, Ford Mustang, Land Rover, Oldsmobile, кемпер на шасси VW Transporter, Bentley 4 1/4 Litre, BMW 328.
Виктор Луи на своей даче в Баковке. Фотография 1970-х гг.
Это ли не коррупция? За каждую сенсационную новость из СССР Луи получал десятки тысяч долларов; по непроверенным сведениям, за одни только допросы Руста сумма превысила 100 тысяч долларов. С какой стати КГБ санкционировала эти «сливы» - не из любви же к истине! Большие суммы оседали в карманах его руководителей. Тут мы опять сталкиваемся с мафией, только уже не внутре-, а внешнеполитической.
В этих условиях плановость советской экономики всё более превращается в фикцию: планы социально-экономического строительства верстаются по указке групп и кланов, озабоченных лишь собственным карьерным ростом и обогащением, а затем, к закату советской власти в 1970-80-х годах - под влиянием откровенно криминальных группировок. Даже такой апологет советского строя, как В. Катасонов, в статье «Теневая экономика в СССР: с чего все началось» (KM.RU, 03.02.2014) признаёт: «Теневики» начинают лоббировать свои экономические интересы в министерствах и ведомствах. Экономика лишь формально продолжает развиваться как «плановая». Управленческие экономические решения на общегосударственном уровне начинают приниматься под влиянием «теневиков».
В СССР было много дел о коррупции и хищениях. Было дело первого секретаря ЦК Компартии Грузии Василия Мжаванадзе. «В досье, представленном председателю КГБ СССР Ю. В. Андропову, фигурировало упоминание о старинном, музейной ценности, восьмикаратном бриллиантовом кольце, украденном в одной из европейских стран и разыскиваемом через Интерпол, которое было подарено супруге В. П. Мжаванадзе подпольным грузинским капиталистом. Жил в роскоши в городском особняке, напоминавшем антикварный магазин высшего класса, имел семь дач» (сайт «Самые закрытые люди. От Ленина до Горбачева: Энциклопедия биографий»).
Было «меховое дело», «шерстяное дело», «дело Моспродторга» («Елисеевское»), дело сети магазинов «Океан», превратившееся в «сочинско-краснодарское дело» (оказалось, что вся власть в Краснодарском крае - мафиозная структура, созданная первым секретарём крайкома КПСС С. Медуновым). На излёте советской власти было «хлопковое дело» - Узбекистан точно так же, как Грузия и Краснодарский край, управлялся могучей мафиозной структурой, возглавлявшейся первым секретарём ЦК Компартии Узбекистана Ш. Рашидовым и председателем Совета Национальностей Верховного Совета СССР Я. Насриддиновой. И все три дела - грузинское, краснодарское и узбекистанское - выходили лично на главу государства Л. Брежнева (точно так же, как первые крупномасштабные коррупционные операции в Советской России замыкались на В. Ленине). Однако сам факт того, что уголовные дела по хищениям и коррупции становились всё более масштабными и поднимались всё выше «наверх», до самых высоких постов в государстве, свидетельствовал как о том, что коррупция в советском обществе неистребима, так и о том, что она, собственно, и является становым хребтом всей системы.
«…Советская номенклатура стала своеобразным инкубатором мафиозных структур, которые окрепли, легализовались в постперестроечный период, после распада СССР. Коррупция стала нормой. <…>
Таким образом, истоки советского взяточничества следует искать в самом процессе советского государственного строительства: непомерное разрастание бюрократического аппарата; криминализация властных отношений; низкий уровень заработной платы госслужащих среднего и низшего звена; отсутствие общественного контроля над деятельностью органов государственной власти; несовершенство законодательства, регулирующего отношения власти и частного капитала. В свою очередь, «узаконение» взяточничества (особенно мелкого) шло параллельно с превращением советского общества в подвластное население, обязанное платить некую дань чиновникам» («Вопросы управления», Corruption during the soviet period of the russian society development: transformation features of anticorruption policy mechanisms, Shediy M.V.).
Тотальное воровство и взяточничество элиты разлагало обычных граждан. Высокопоставленное ворьё на «волгах» и в дублёнках постепенно становилось примером для подражания; советское общество охватил безудержный «вещизм» и то, что в официальной пропаганде презрительно именовалось «мещанством». В начале 1980-х годов не только в Москве и Ленинграде, но и в провинциальных городах значительная часть населения одевалось в джинсы и «аляски», обувалась в кроссовки, причём в магазинах ничего этого не было. Советская торговля, с самого начала коррумпированная и вороватая, уже к 1970-м превратилась в конгломерат организованных преступных группировок; торговать по закону никто просто не мог - таких «чудаков» в отрасли не оставалось совсем. Любой «дефицит», а к нему относились все более или менее востребованные населением товары, выбрасывался на прилавки в расчёте примерно 20% каждой партии, а 80% продавалось из-под прилавка или на «чёрном рынке». Колхозники воровали комбикорма для личного скота, заводчане воровали продукцию, если она имела хоть какой-то спрос (двигатель для «Москвича-412» можно было купить прямо у заводской проходной за смешную сумму в 100 рублей). Если украденное нельзя было продать, на заводах организовывали нелегальное производство. Так, в Туле и Ижевске умельцы-оружейники изготавливали самодельное оружие - вплоть до автоматов - и продавали его криминальным элементам. На стройках в Москве расхищалось до 20% стройматериалов, в южных регионах - в полтора и в два раза больше. В 1960-х треть бензина продавалось «налево», а к началу 1980-х - уже 2/3. Недаром в СССР распевали частушки типа: «На работе ты не гость, утащи хотя бы гвоздь»…
Анатолий Черняев, член Центральной ревизионной комиссии КПСС, в 1977 г. писал: «На Секретариате ЦК обсуждался вопрос «О хищениях на транспорте». Я буквально содрогался от стыда и ужаса. Три месяца работала комиссия ЦК под председательством Капитонова. И вот что она доложила на Секретариате: за два года число краж возросло в два раза; стоимость украденного - в 4 раза; 40% воров - сами железнодорожники; 60% воров - сами работники водного транспорта; 9000 - 11000 автомашин скапливается в Бресте, потому что их невозможно передать в таком «разобранном» виде иностранцам; 25% тракторов и сельскохозяйственных машин приходят разукомплектованными; 30% автомобилей «Жигули» вернули на ВАЗ, так как к потребителю они пришли наполовину разобранными; воруют на много млрд. рублей в год; мяса крадут в 7 раз больше, чем два года назад, рыбы - в 5 раз больше».
В сборнике «Экономические преступления в СССР» («Издательские решения», 1999), в частности, перечисляются виды преступлений на транспорте. Это:
И так далее, и тому подобное. На способах хищений на транспорте стоило остановиться подробно только для того, чтобы показать, что любая хозяйственная деятельность в СССР превращалась в неисчерпаемый источник хищений и незаконного обогащения.
Всевозможное начальство смотрело на тотальное воровство подчинённых сквозь пальцы, поскольку само воровало в несравненно больших масштабах, и боялось, что попытки припугнуть ворующих рабочих приведут к тому, что они «заговорят» - ведь для того, чтобы вывести, скажем, со стройки кирпичи для директора, их необходимо погрузить. Так что скрыть начальственное воровство от подчинённых было невозможно.
Из-за того, что как руководство субъектов экономики, так и рядовые граждане были озабочены лишь повышением собственного уровня жизни, прежде всего криминальными методами (других способов было крайне мало), за весь советский период истории качество промышленной продукции оставалось крайне низким, какие бы современные станки и поточные линии ни закупались на Западе. Штаны рвались, обувь разваливалась, автомобили непрерывно ломались, трактора засеивали поля своими деталями. А. Килин в статье «Советское - значит отличное?» (Сборник «Документ, архив, история, современность», Екатеринбург, 2004), анализируя качество продукции Синарского трубного завода, пишет, что брак составлял от 67 до 74%; эти цифры, скорее всего, были средними для всей экономики страны в целом.
Несколько лучше обстояли дела в оборонке и авиастроении (там был довольно жёсткий контроль и наказания за халтуру), но всё равно качество военной техники и авиации было ниже, чем в развитых странах. О качестве же в гражданских отраслях просто никто не думал. Помимо этого, ужесточение производственной дисциплины было невозможно по политическим причинам: с 1950-х годов советская система требовала всеобщей занятости населения, и за халтуру, прогулы и пьянство уволить рабочего было нельзя. В этих условиях начинали халтурить и те, кто способен работать хорошо - чего стараться, если на твоём же предприятии коллеги бездельничают и халтурят?
Уголовные дела по хищениям и нелегальному бизнесу периодически открывались, но только для отчётности: в МВД и КГБ никто даже не думал бороться с ними всерьёз, так как они были основой экономической деятельности и вообще жизни страны.
Экономика, основанная на всеобщем воровстве, коррупции и приписках, в долгосрочном плане обречена, поскольку эти явления, если они не пресекаются, постоянно растут. Что и произошло в СССР . С 1974 г. советские аналитики (экономисты и чекисты) фиксируют не только начало стагнации, но и невозможность дальнейшего развития страны в рамках существующей социально-экономической модели. Однако попытка реформировать систему - вторая «косыгинская реформа» (совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы» от 12 июля 1979 г.) - была провалена советской элитой, не пожелавшей лишаться возможностей незаконного обогащения. Ради этого она готова была пожертвовать всем, даже страной.
Советский Союз, управлявшийся клептократией, на полном ходу шёл к гибели.
100 лет назад, 8 мая 1918 г., был подписан первый декрет Совета народных комиссаров, формализующий борьбу со взяточничеством. По нему давали не менее 5 лет, а в УК 1922 г. появилась расстрельная статья. Причём активно её применяли не только в суровые сталинские годы, но и в более «вегетарианские» времена.
Судей сажали пачками
Если говорить о послевоенном периоде, то большой резонанс получило дело о коррупции в судебных органах, начавшееся в 1948 г. На серии закрытых процессов вскрылись многочисленные факты «взяточничества, сращивания с преступными элементами и вынесения неправосудных приговоров» в судах Москвы, Киева, Краснодара и Уфы. Генпрокурор СССР Г. Сафонов докладывал, что только в Москве арестовали 111 человек. В камеру отправился даже председатель Мосгорсуда А. Васнев. Главным организатором системы взяток в Верховном суде СССР был признан зампред ВС А. Солодилов . Он, кстати, питал слабость к женщинам и нередко брал «натурой». А ещё за счёт подсудимых работников торговли дачку себе справил. Когда он понял, что одним отстранением от работы дело не закончится, предпочёл застрелиться. Всего к концу 1952 г. было осуждено 58 бывших работников ВС СССР.
Одним из самых громких при Хрущёве стало дело «подпольного трикотажа» - с его помощью власть пыталась напугать всех «теневиков». Аресты начались в апреле 1961-го, всего за решёткой оказались 700 человек, у которых при обысках изъяли... 2 млрд руб. (200 млн деньгами 1961 г.)! 28 человек были приговорены к смертной казни, из них пятерых потом помиловали.
В 1960-х в Москве разоблачили «группу расхитителей» во главе с директором универмага «Москва» Марией Коршиловой. Следователи выяснили, что за 5 лет она похитила госимущества на 2,5 млн руб. Это была «расстрельная» сумма. Но благодаря покровительству небезызвестной Фурцевой Коршилова выкрутилась и даже вскоре после суда возглавила другой крупный магазин Москвы. А вот два её подельника, которым не повезло обзавестись влиятельными знакомыми, были расстреляны.
Торговали должностями
В 1969 г. грянуло «азербайджанское дело». Тогда в этой республике меняли власть, и вскрывшийся уровень коррупции поразил даже бывалых следователей. Удалось доказать, что крупные суммы денег, стекавшиеся в виде взяток в республиканский ЦК партии и лично в руки 1-му секретарю Ахундову, уходили за границу и оседали на зарубежных счетах. Правда, слова «офшор» тогда никто не знал.
Заодно выяснили, что в республике процветала торговля партийными должностями. После своего прихода к власти Гейдар Алиев на закрытом совещании ЦК КП Азербайджана озвучил расценки. Должность 1-го секретаря райкома стоила 200 тыс., 2-го секретаря - 100 тыс., министра коммунального хозяйства - 150 тыс., министра социального обеспечения - 120 тыс., ректора вуза - 100-200 тыс., начальника райотдела милиции - 50 тыс., районного прокурора - 30 тыс. и т. д. Средняя зарплата в СССР тогда была чуть более 100 рублей.
Впрочем, для столичных бюрократов продажа должностей не стала новостью. Ещё в конце 1940-х слушалось дело Мосминводторга. Чтобы устроиться продавцом в павильон, где продавали на разлив пиво, надо было дать взятку 15 тыс. руб. Место заведующего павильоном стоило в 2 раза больше. Продавец «отбивал» взятку на недоливе, долю с него отстёгивал «крыше» в милиции. Тогда был арестован директор торга Федунов , но благодарные покровители из секретариата Президиума Верховного Совета не бросили товарища в беде. Федунов был помилован и вышел на свободу.
А в начале 1980-х выяснили, что торговали не только должностями и не только в Азербайджане. В 1982 г. первый секретарь Хорезмского обкома партии Худайбергенов в заявлении на имя Генпрокурора СССР рассказал о факте дачи им взятки первому секретарю ЦК КП Узбекистана Ш. Рашидову в сумме 1,5 млн руб. (!) за обещание присвоить звание Героя Соцтруда. А замминистра внутренних дел УзССР Кахраманов на допросах никак не мог объяснить, как ему, родившемуся в 1940 г., удалось получить медали за участие в Великой Отечественной войне и оборону Халхин-Гола.
Министров тоже ловили
В 1978 г. разразилось громкое дело «Океан», в результате которого посадили многих партийных руководителей в Краснодарском крае. Замглавы Минрыбхоза В. Рытов был приговорён к расстрелу, а министра А. Ишкова заставили вернуть в казну 260 тыс. руб. доказанных взяток и отправили на пенсию. За него вступился сам Брежнев .
В Грузии прокуратура арестовала секретаря ЦК КП республики. Вообще, в СССР эта республика считалась «родиной миллионеров». Там процветали цеховики и коррупционеры всех мастей. Как-то в начале 1970-х на одном из совещаний глава МВД СССР Н. Щёлоков упрекнул главу МВД республики Э. Шеварднадзе в том, что у него половина гаишников занимаются поборами. Шеварднадзе вернулся в республику, оделся попроще, сел за руль «Москвича» и проехал по Тбилиси. Результат потряс: не 50% сотрудников ГАИ, а все 100% брали взятки! В 1972 г. Шеварднадзе стал 1-м секретарём грузинского ЦК и вскоре начал чистки. Всего за 5 лет арестовали более 30 тыс. человек, 40 тыс. чиновников были уволены.
Нельзя не вспомнить и дело самого Щёлокова, возглавлявшего МВД в 1968-1982 гг. По данным следствия, министр брал всё: от «Мерседесов», подаренных правительством ФРГ к Олимпиаде-80, до детских кроваток. Картины известных русских мастеров он хранил под кроватью - на стенах места не хватало. До суда дело не дошло - Щёлоков застрелился.
Едва ли не самым масштабным в СССР стало узбекское «хлопковое дело». Расследование началось в 1970-х, а закончилось в 1989 г. Всего возбудили 800 дел по взяткам и хищениям, осудили 4 тыс. человек. Но в 1991 г. И. Каримов , став президентом Узбекистана, помиловал всех осуждённых по этому делу, которые отбывали наказание на территории республики.
30 лет назад, в июне 1983 г., состоялся пленум ЦК КПСС, на котором из состава ЦК вывели 2 человек. Один из них – Сергей Медунов , в недавнем прошлом 1-й секретарь Краснодарского крайкома КПСС. Второй – Николай Щёлоков , освобождённый от обязанностей министра внутренних дел СССР через месяц после смерти Брежнева. Формулировка, с которой принципиальные члены ЦК изгнали из своих рядов бывших товарищей, звучала расплывчато: «За допущенные ошибки в работе» . Но советские граждане, привыкшие читать официальные сообщения между строк, всё поняли правильно.
Борьба со стажем
Официально считалось, что коррупции в СССР не было. Тем не менее, первый советский антикоррупционный документ был всего на полгода моложе советской власти. Декрет Совета народных комиссаров «О взяточничестве» от 8 мая 1918 г. предусматривал не менее 5 лет лишения свободы и привлечение «к наиболее тяжёлым и неприятным принудительным работам». УК 1922 г. грозил за взятки расстрелом , но это мало кого останавливало. При НЭПе чиновники брали за разрешение открыть бизнес, во время войны – за освобождение от службы в армии.
В 1948-1949 гг., когда сталинская вертикаль власти, казалось, была на пике своего могущества, в СССР прошло 3 закрытых судебных процесса по коррупции. Прокуратура вскрыла «многочисленные факты взяточничества, злоупотреблений, сращивания с преступными элементами и вынесения неправосудных приговоров и решений в судебных органах Москвы, Киева, Краснодара и Уфы» . Только по Москве было арестовано 111 человек. При Хрущёве и Брежневе коррупционеры трудились с ещё пущим размахом. Регистрируемое взяточничество возросло в 25 раз!
Печника – в майоры
О злоупотреблениях в Краснодарском крае было известно всей стране. Немалое количество выходцев из тамошней номенклатуры привлекли внимание правоохранительных органов ещё в конце 70-х годов, когда раскручивалось знаменитое «икорное дело» . Тогда за дачу взятки заместителю министра рыбного хозяйства СССР Рытову был арестован директор сочинского магазина «Океан» Пруидзе . Выяснилось, что через его торговую точку за границу нелегально продавали чёрную икру в больших банках с маркировкой тихоокеанской сельди. Очевидно, что такой размах махинаций требовал очень серьёзного прикрытия . И оно в лице «хозяина» гостеприимного Краснодарского края и друга Брежнева Сергея Медунова у жуликов было.
«Пригрелся под крылом Брежнева и сам по себе, возможно, был неплохим человеком, – вспоминал о нём Александр Коржаков, бывший глава Службы безопасности Президента РФ, – но настолько добрым, точнее – «добреньким», что при нём коррупция в крае расцвела махровым цветом…» В 1983 г. Медунов был исключён из партии и лишён всех наград, однако вскоре всё это вернули. Он умер в Москве в 1999 г., а через 7 лет в Краснодаре в его честь установили мемориальную доску .
Судьба Щёлокова сложилась не так удачно. После того, как его лишили звания генерала армии и всех наград, кроме тех, что были получены на войне, да вдобавок выгнали из КПСС, он застрелился. Оставшееся от него «наследство» поразило воображение. По словам следователя Центральной контрольной комиссии Густова, Щёлоков брал всё – от «мерседесов», подаренных МВД правительством Германии к Олимпиаде-80, до детских кроваток. Картины известных русских мастеров (Николай Анисимович был ценителем живописи) он хранил под кроватью – на стенах места не хватало. Многочисленная прислуга дома Щёлоковых была зачислена в штат МВД, и даже его печник был... майором милиции !
Любопытно, что во время расследования Щёлоков и Медунов помогали друг другу. Первый, будучи ещё министром внутренних дел СССР, уволил из милиции замначальника УВД Сочинского горисполкома Удалова и ещё нескольких руководителей, активно способствовавших разоблачению взяточников. Подключив Л. Брежнева, Щёлокову и Медунову удалось «свалить» даже руководившего расследованием заместителя Генерального прокурора СССР Виктора Найдёнова . В органах прокуратуры он восстановился только при Андропове.
Тем не менее, это коррупционное дело удалось довести до конца. Более 5 тыс. чиновников были уволены, примерно 1,5 тыс. человек осуждены на реальные сроки.
«На Героя денег не хватило»
Коррупция опутала советское общество задолго до признания самого факта её существования. В 1969 г. во время расследования «азербайджанского дела», стали известны расценки на приобретение госдолжностей. Стать судьёй стоило 30 тыс . рублей, 100 тыс . нужно было выложить за пост секретаря райкома . В Москве за должность директора магазина платили от 10 до 30 тыс . рублей, в зависимости от товарооборота. Напомним, что средняя зарплата по стране тогда составляла чуть более 100 рублей в месяц...
Доходило до смешного. В одной южной республике милиция накрыла 2 липовых колхоза. Один из «председателей» гордо носил на груди орден Ленина , второй – Золотую Звезду Героя Советского Союза . Следствие поинтересовалось, почему заслуги двух «одинаково уважаемых товарищей» были оценены по-разному. Обладатель ордена Ленина бесхитростно ответил: «На Золотую Звезду денег не хватило» .
История коррупции в СССР
В СССР чиновников стало больше по сравнению с дореволюционными временами во много раз, с самого начала образования СССР: на 1 000 жителей в 1922 г. их было 5,2 (для сравнения – в 1913 г. – 1,63 ); в 1928 – 6,9 ; в 1940 – 9,5 ; в 1950 – 10,2 ; в 1985 – 8,7 .
В Советской России взяточничество считалось контрреволюционной деятельностью, и Уголовный кодекс 1922 года предусматривал за это преступление расстрел.
В период после НЭПа, из-за отсутствия легального частного предпринимательства, начинается формирование теневого бизнеса в России. Многие «теневики» были тесно связаны с миром коммерции периода НЭПа, но они представляли собой уже иной, отличный от нэповского тип частного предпринимателя. Непременными атрибутами этого нового социального типа были управленческая позиция и наличие неформальных контактов с непосредственным начальством, а также с ключевыми людьми из правоохранительных и контролирующих органов. У истоков российского теневого бизнеса в предвоенное десятилетие стояли братья Зильберги , Яков Глухой , Яков Рейх .
В судебной системе и правоохранительных органах коррупция, благополучно перекочевав из царской России, продолжила своё существование и развитие буквально с первых дней Советской власти. Так в декабре 1917 года в Петрограде член следственной комиссии ревтрибунала Алексеевский практически открыто вымогал 5 тыс. рублей у директора ресторана «Медведь» за освобождение его предшественника. В 1926 году о злоупотреблениях судей в ЦК сообщает ОГПУ, среди прочего, в частности анекдотический случай: «В с. Ново-Воскресеновка Амурско-Зейского района нарсудья 1-го участка Ершов пьянствовал у спекулянтки и контрабандистки Карчемкиной. После попойки Карчемкина пьяная ездила верхом на нарсудье, об этом стало известно всей деревне…»
Взятки брались и деньгами, и натурой. «В 1947 год управлением милиции Ровенской области была арестована за взяточничество бывший следователь Ровенской городской прокуратуры Мазина. Мазина получила взятки от директора государственной мельницы N3 г. Ровно Виюка – 470 кг муки за непривлечение его к уголовной ответственности по делу о расхищении муки; от владельца частного буфета в гор. Ровно Банникова – 8000 рублей за прекращение дела о нанесении им тяжёлого ранения гр-ну Насенкову, и от дезертира Побережного – 4000 рублей за прекращение на него дела» .
Коррупция затронула и высшие слои судейского сообщества. В мае-июне 1948 года проведённая в Башкирии сотрудниками Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) проверка показала, что «ряд работников Верховного суда Башкирии и зам. председателя Верховного суда злоупотребляли служебным положением, брали взятки и за это освобождали от наказания уголовных преступников, вместе пьянствовали с осуждёнными и привлечёнными к уголовной ответственности. В эту преступную деятельность были втянуты и технические работники Верховного суда, которые предоставляли свои квартиры для встреч этих работников с преступным элементом и пьянок» .
А в августе 1948 года, решением Политбюро были отстранены от работы семь членов Верховного суда СССР, включая председателя высшего судебного органа страны Ивана Голякова и его зама Василия Ульриха . Одной из причин послужили факты злоупотреблений служебным положением некоторыми членами Верховного суда СССР и работниками его аппарата, которые за взятки снижали меры наказания и освобождали преступников. В судебной и правоохранительной системе главными посредниками в передаче взяток от подсудимых были адвокаты .
В 1948/49 гг. в СССР прошли три закрытых судебных процесса по коррупции. Из доклада прокурора СССР Григория Сафонова руководству страны следовало, что вся советская судебная система снизу доверху поражена коррупцией:
«Докладываю, что за последнее время Прокуратурой СССР вскрыты многочисленные факты взяточничества, злоупотреблений, сращивания с преступными элементами и вынесения неправосудных приговоров и решений в судебных органах Москвы, Киева, Краснодара и Уфы. Расследованием установлено, что эти преступления совершались в различных звеньях судебной системы, а именно в народных судах, Московском городском суде, Киевском областном суде, Краснодарском краевом суде, Верховном суде РСФСР и, наконец, в Верховном суде СССР… Хотя следствие по этим делам ещё далеко не закончено, однако только по Москве арестовано 111 человек, в том числе: судебных работников – 28, адвокатов – 8, юрисконсультов – 5 и прочих – 70…
По делу Мосгорсуда арестована группа бывших членов Мосгорсуда, а именно: Гуторкина, Обухов, Праушкина и Чурсина, которая в течение последних двух лет являлась членом Верховного суда СССР, а также народные судьи Короткая, Бурмистрова и Александрова. Кроме того, арестован бывший председатель Московского городского суда Васнев. Как установлено следствием, все эти лица систематически, на протяжении нескольких лет, получали взятки по судебным делам, а также совершали всякого рода злоупотребления, причём были связаны между собой в своей преступной деятельности… В Верховном суде РСФСР также вскрыты факты взяточничества и других злоупотреблений. Следствием установлено, что этим преступлениям способствовала нездоровая обстановка семейственности, существовавшая в аппарате Верхсуда…»
Арестованный за систематическое взяточничество бывший старший консультант Верхсуда РСФСР Попов К.Т., объясняя обстановку, способствовавшую совершению им преступлений, показал: «Моим преступлениям способствовала обстановка работы Верхсуда РСФСР, я бы сказал, семейственная обстановка. Никто из руководящих работников Верхсуда не останавливал сотрудников, которые приходили к ним с разными просьбами по судебным делам за родственников, за знакомых и т.д. Если бы не существовало такой обстановки, то, конечно, никто бы не решился делать подобные дела…»
Е.Жирнов в своей обзорной статье пишет: «Победили ли с помощью трёх закрытых процессов (1948/49 гг.) коррупцию? Конечно, нет. Ведь, к примеру, по делу Верховного суда СССР прокурор писал о двух судьях. А в решении Политбюро «О положении дел в Верховном суде СССР» говорилось, что только за 1947 год было незаконно истребовано и пересмотрено 2925 дел. Вряд ли два человека могли справиться с таким потоком. Но главное в другом. Если судье разрешают преступить закон, исходя из государственно-политических интересов, стоит ли удивляться, когда он преступит его исходя из личных…»
Очередной виток развития коррупции пришёлся на вторую половину срока нахождения Брежнева у руля страны. Его стиль руководства со склонностью к внешним проявлениям власти, к распределению кормушек, снисходительное отношение к недостойному поведению некоторых ближайших родственников и выдаче наград даже самому себе, стимулировал и других следовать также. Руководители среднего уровня теперь уже не удовлетворялись служебной дачей, но, запуская руки в государственную казну, строили личные загородные дома, оформляя их на имя детей или внуков.
В СССР до начала 80-х годов тема коррупции открыто не поднималась . Простым гражданам навязывалось мнение, что коррупция для социалистического строя является нехарактерным явлением и присуща только буржуазному обществу. О том, что с середины 50-х годов до 1986 г. регистрируемое в уголовной практике взяточничество возросло в 25 раз , как противоречащий этой догме факт, не сообщалось.
Первым громким коррупционным делом советского периода стало дело фирмы «Океан» (1981-82). Из расследования этого уголовного дела было инициировано так называемое Сочинско-краснодарское дело, одним из обвиняемых по которому проходил первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС, член ЦК КПСС Медунов . Борьба со взяточничеством и злоупотреблениями органов власти активизировалась с приходом на пост Генсека Юрия Андропова в 1983 г.; тогда были начаты знаменитое «хлопковое» дело и дело Моспродторга, по которому был расстрелян директор Елисеевского гастронома Юрий Соколов.
В 70-80-е годы на бытовом уровне с нарастанием дефицита товаров , и в частности товаров качественных, модных и современных, коррупция пустила наиболее глубокие корни в системе торговли. Престижными становятся профессии грузчиков и рубщиков мяса, в народе ценилось знакомство с работниками торговли и посредниками, имеющими на них выход. Этот порок высмеивался в сатирических рассказах, выступлениях юмористов со сцены, в кинокомедиях, но оставался неискоренимым до либерализации цен правительством Гайдара.
В эпоху перестройки коррупция в высших эшелонах власти стала одной из наиболее резонансных тем. Всесоюзную популярность приобрели московские следователи Тельман Гдлян и Николай Иванов, расследовавшие «хлопковое» дело ещё при Андропове. В 1989 году после открытого заявления о взяточничестве в Политбюро , что не было подтверждено, оба были отстранены от следственной работы за клевету, исключены из КПСС и примкнули к демократической оппозиции
