Рабство на Северном Кавказе

Похищения людей в городах России с целью их дальнейшего вывоза в Дагестан стали достаточно распространенной практикой в последние годы. "Рекрутеры" ищут потенциальных работников на вокзалах Москвы, Саратова и других крупных городов. Чаще всего жертвами работорговцев становятся люди из провинции, приезжающие в крупные города на заработки. Помимо дагестанского рабства, стоит вспомнить, что в 1990-е годы в Чечне существовала практика похищения людей с целью их выкупа. Похищенные тогда тоже использовались как подневольные рабочие. Если заглянуть в более отдаленное прошлое, то можно увидеть, что использование рабского труда было типичным явлением для истории Кавказа.

Рабство на Кавказе: история

По сообщениям Иоганна Бларамберга, географа и военного топографа XIX века, состоявшего на службе в Российской императорской армии, в рабство в те времена попадали либо военнопленные, либо те, кто был уведен во время набегов на территорию противника. В мирное время людей похищать можно было только тайно, в противном случае похититель подвергался кровной мести .

Пленники оказывались в Анапе, Сухум-Кале (Сухуме), Поти и Батуме для продажи турецким торговцам, которые отвозили их в Стамбул, а оттуда в Египет и порты Леванта (восточное побережье Средиземноморья) .

В "Докладной записке начальника Дагестанской области Главнокомандующему Кавказской армией кн. Барятинскому" от 30 марта 1861 года сообщается, что на Кавказе класс рабов "образовался большею частью из пленных христиан, захваченных в хищнических набегах, и находится в самом унизительном состоянии, какое только можно создать для человека". Рабы и рабыни считались "принадлежностью владельцев своих, как и всякое другое домашнее животное, с которым хозяин вправе поступить, как он хочет". "Они берегут невольников своих… потому что, лишившись раба, понесут материальный ущерб", - говорилось в записке .

На Кавказе находились крупнейшие на Ближнем Востоке невольничьи рынки. В частности, такая ярмарка находилась в ауле Эндирей (ныне - село в Хасавюртовском районе Дагестана). Историк Семен Михайлович Броневский (1763-1830) называл Эндирей "главною ярмонкою для торга пленными". Эндирейцы скупали пленников у горцев в обмен на порох, хлеб, соль, а иногда и за деньги. Из Эндирея скованных пленников проводили большими конвоями "через земли чеченские, ингушские и черкесские скрытными дорогами мимо российских караулов до Анапы" .

Кроме того, практиковавшаяся в регионе в течение столетий работорговля вызвала появление посредников в лице купцов, у которых торговля рабами превратилась в специальный промысел. Дореволюционные историки писали: "Этого рода торговлею усиленно занимались армяне, которые не оставляли этого промысла и с появлением русских на Кавказе". Пользуясь своим положением, они помогали горцам воровать людей в наших пределах, получая за это соответствующее вознаграждение от горцев, а потом помогали русскому правительству в переговорах с горцами о выкупе тех же пленных – также не без вознаграждения, или же сами выкупали, чтобы перепродавать их русским…" .

Работорговля на Северном Кавказе продолжала существовать вплоть до 60-х годов XIX века .

Похищения, работорговля и принудительный труд в Чечне (1990-е годы)

Новая Россия столкнулась с проблемой рабства на Кавказе в начале 1990-х годов, когда власть в Чечне перешла в руки Джохара Дудаева и его сторонников. Позже, когда Чечня стала анклавом, исключенным из российского правового поля, принудительный труд стал в республике частью повседневной реальности.

В общей сложности в Чечне за 1990-е годы более 46 тысяч человек обращены в рабство или использовались на принудительных работах – от сбора дикорастущей черемши до строительства дорог в Грузию через Итум-Кале и Тазбичи . Часто наемные рабочие обманом привлекались в Чечню под предлогом заработка денег, однако оплаты за свою работу они так и не получали .

Не только невольничий труд, но и похищение людей с целью выкупа служило одним из источников дохода организованной преступности в Чечне. Первым в Чечне (в начале 1994 года) стал похищать людей с целью получения выкупа Рамазан Лабазанов, бравший в заложники новоявленных чеченских миллионеров, разбогатевших на операциях с фальшивыми авизо. С началом боевых действий в декабре 1994 года воюющие стороны практиковали друг другу продажу и обмен пленных и убитых. В первый год военной кампании боевики освобождали пленных солдат и офицеров в основном с пропагандистскими целями .

После того как осенью 1996 года российские войска были выведены из Чечни, бандиты стали брать в заложники людей, сотрудничавших с федеральными властями и режимом Доку Завгаева.

С середины 1997 года, когда были похищены журналисты НТВ и ОРТ и за них был выплачен огромный выкуп, похищения людей были поставлены на поток. Первоначально правоохранительные органы Чечни пытались бороться с этим бизнесом, но впоследствии сами включились в посреднические операции по торговле невольниками, и даже сами стали похищать людей .

Современное рабство в Дагестане

Другим регионом, для которого современное рабство превратилось в реальность, стал Дагестан. В мае 2014 года сотрудники МВД Дагестана начали проверку по поводу сообщения блогера Закира Магомедова о существовании в Махачкале рынка рабов на автобусной остановке.

Закир Магомедов в своем "Твиттере" написал, что автобусная станция "Пирамида" - это "черный рынок, где покупают рабов". По сообщению блогера, всего за 15 тысяч рублей можно купить мужчину и за 150 тысяч – девушку.

Большинство выявленных случаев принудительного труда в Дагестане связано с заводами по производству стройматериалов. При этом республика демонстрирует высокий рост безработицы.

Рабы в Дагестане - дешевая рабочая сила, которую завлекают на Кавказ в основном обманным путем - тот же товар, который можно купить, продать.

Видеосюжет "Рабство XXI века (Дагестан)"

В видеоблоге "Кавказского узла" показан сюжет о совместном рейде МВД Дагестана и молодежного движения "Альтернатива", проведенном в мае 2013 года, в результате которого были освобождены четверо рабочих. Со слов рабочих, с момента прибытия на место владелец цеха забрал у них документы и ни разу не выплачивал зарплаты, а когда некоторые выразили недовольство работой и условиями, заявил, что он заплатил за каждого из них 15 тысяч рублей, и они должны отработать.

Цитаты из фильма "Рабство XXI века (Дагестан)"

Владимир: " Меня, говорят, купили за 15 штук. Я ехал с документами, а некоторых везли в багажном отделении, как рабов в трюме".

Алексей: "В Москве отлавливают рабов на Казанском, Ярославском вокзалах. Предлагают работу, напаивают, накармливают и сажают в вагон. А когда приезжаешь в Дагестан - тут уже приходят покупатели. За меня, говорят, заплатили 15 тысяч".

Магомедшапи Магомедов (работодатель, начальник цеха): Я покупаю им все, что они просят из еды. Все вычитаю потом из их зарплаты. У нас договор был устный с ними такой. Никаких разрешений, лицензий у меня нет - здесь все так работают" 11 .

Происходящее в Дагестане, однако, не все склонны квалифицировать как рабство. Например, дагестанский юрист Расул Кадиев, комментируя в мае 2013 года истории о подневольном труде в республике, отмечал: "Надо различать незаконное удержание, похищение и принудительный труд. На этой неделе к нам пришел человек из Башкирии. Он сказал, что работал на кирпичном заводе, с ним не расплатились, и он бросил работу и ушел. В данном случае сложно сказать, что это было именно рабство. Его никто не удерживал, не охранял, ему просто не заплатили". Между тем, по словам юриста, "есть работа, на которую дагестанцы не идут". Труд на заводах стройматериалов тяжелый и низкооплачиваемый. Что же касается фактов принудительного труда, то это – "трудовой спор", когда "людей заставляют отрабатывать, не платят" 12 .

Истории "кавказских пленников"

Антон Кузнецов

В июне 2009 года из Дагестана в Липецкую область вернулся солдат Антон Кузнецов, пять лет считавшийся пропавшим без вести. По его словам, все это время он провел в рабстве , куда его продали командиры части.

Призывник из Липецкой области Антон Кузнецов ушел на срочную службу в 2003 году, а весной 2005 года исчез из части. По документам значилось, что Антон Кузнецов дезертировал в неизвестном направлении.

По словам Кузнецова, командиры одной из махачкалинских воинских частей, где он служил, передали солдата хозяевам частного кирпичного завода в "вечное пользование", а затем про него "забыли".

По возвращении Кузнецов был взят под стражу. Как выяснилось, он уже не был срочником. По документам, сразу же после приезда в Дагестан он подписал контракт. Однако сам солдат, по его словам, никаких документов не подписывал.

Сергей Хливной

У правозащитницы Светланы Ганнушкиной вызвал сомнение тот факт, что человек находился в рабстве столь долгий срок и не сбежал. Ганнушкина привела известный ей пример, когда проживший несколько лет в Ингушетии у местного фермера неместный мужчина вернулся на Северный Кавказ после недолгого пребывания на родине. Он попросился назад к фермеру по причине того, что не смог адаптироваться к российским реалиям. Под влиянием рабочей обстановки у фермера он бросил пить и курить и никуда больше не пожелал уезжать. Также, по словам Светланы Ганнушкиной, к ней обращались освобождённые с помощью активистов "Альтернативы" из Дагестана жители других российских регионов, которые не могли найти работу и жилье. "Я подозреваю, что в Дагестане им было лучше – они приехали чистые, кормленые", - отметила Ганнушкина.

Добровольное рабство

Андрей Попов

История рядового Андрея Попова, пропавшего в октябре 2000 года, активно обсуждалась в Интернете и в блогосфере. Вернувшись домой в августе 2011 года, Попов заявил, что его 11 лет насильно удерживали на кирпичных заводах Дагестана .

Главное военное следственное управление распространило информацию о том, что военнослужащий . Родственники Попова, а также он сам это опровергали, однако перед началом слушаний Попов заявил, что признает свою вину. Правозащитники считают, что на него было оказано давление.

В ходе судебного заседания в Саратовском гарнизонном военном суде Андрей Попов заявил , что его избивали на кирпичных заводах в Дагестане.

"Некоторые шрамы на теле получены в период того, когда я был в Дагестане. В результате побоев со стороны дагестанцев. Бывало такое, что отказывался работать. Это было на кирпичном заводе. Несколько случаев было. Дубинками били, ногами били. Когда падаешь, можно и на кирпич напороться", - рассказал Попов.

На вопрос судьи Игоря Суровцева о работе на последнем кирпичном заводе в Дагестане подсудимый заявил, что контроль над работниками осуществляли так называемые бригадиры из числа местных жителей. "Бригадиры-дагестанцы следили, чтобы не отрывались от работы, простоя чтобы не было. В противном случае могли избить", - отметил подсудимый.

По его словам, он жил на территории завода в общежитии, где было чуть более десятка спальных мест, притом что работников было порядка 200 человек. "Остальные спали на полу. Там была охрана, общежитие на ночь закрывалось", - добавил Попов.

Он сказал, что кирпичным заводом руководил человек по кличке "доктор Магомед". "На руки деньги не давали. Там всем обещали в конце сезона отдать. Обещали, но мало кто получал", - заявил он.

В сентябре 2011 года следователи вместе с Андреем Поповым посетили кирпичные заводы, на которых, по словам военнослужащего, его держали в рабстве . Директор Каспийского кирпичного завода ООО "Стройсервис" Магомед Раджабов обвинил Попова в распространении ложной информации .

Видеосюжет "Рядовой Попов - раб или дезертир?"

В видеоблоге "Кавказского узла" представлен сюжет о результатах проверки следователями военной прокуратуры одного из кирпичных заводов Дагестана, где, по словам Андрея Попова, он 11 лет содержался в рабстве. Владелец кирпичного завода Каспийска эту информацию опровергает, называя эту информацию враньем или наговором 13 :

Видеосюжет "Андрей Попов в Дагестане"

Продолжение следственных действий в Дагестане. Андрей Попов, обвиняемый в дезертирстве, в сопровождении следователей военной прокуратуры посещает кирпичные заводы вблизи Каспийска и села Мекеги Левашинского района, на которых, по его словам, он содержался в рабстве 14 :

Борьба с рабством в Дагестане

О случаях освобождения людей, незаконно удерживавшихся на предприятиях в Дагестане, неоднократно сообщал "Кавказский узел". В частности, в июне 2014 года сообщалось об освобождении трех человек из трудового рабства в Дагестане, среди которых – двое граждан Республики Белоруссия.

Согласно статистике Международной организации миграции, в 2010 году зафиксированы 103 случая рабства на территории страны и с россиянами – за пределами России. В 2011 году – 50, столько же – за девять месяцев 2012 года. Однако правозащитники уверены, что рабов в России сотни и тысячи. По данным ООН, в РФ – один из крупнейших в мире рынков работорговли .

По словам лидера общественной организации "Альтернатива" Олега Мельникова, почти все похищенные в Дагестан попали одним и тем же путем – к ним подходили люди на остановках, предлагали хорошую работу. Тех, кто не хотел ехать – спаивали, добавляли в еду снотворное. Так они оказались в Дагестане.

По словам Мельникова, в преступной связке работают несколько участников: "Тот человек, что находит людей в Москве и приводит к автобусу, за каждого получает минимум тысячу рублей". Водители, по словам Мельникова, также находятся "в доле". "На контрольно-пропускных пунктах именно водители договариваются с проверяющими", - отметил Мельников. В Махачкале этих людей покупают те, кому нужна дешевая рабочая сила .

В среднем похищенные проводят в Дагестане больше года. Наемных рабочих выгоняют, если они уже физически не могут работать.

По словам корреспондента "Комсомольской правды" Дмитрия Стешина, волонтеры, занимающиеся освобождением рабов, стараются не сообщать полиции про свои спецоперации заранее, потому что "были ситуации, когда сама же полиция предупреждала преступников – и рабов прятали" 17 .

По словам Закира Исмаилова – руководителя дагестанского отделения движения "Альтернатива", "были случаи, когда людям удавалось сбегать, но их тут же ловили патрульные ДПС и доставляли в отдел". А затем возвращали владельцам заводов .

Однако, по сообщениям прокуратуры Республики Дагестан , "фактов принуждения в какой-либо форме к труду прокурорской проверкой не установлено". Проверка прошла на заводах по производству кирпича в городах Махачкала, Кизилюрт, Кизляр, а также в других районах республики. По данным прокуратуры, у всех сотрудников заводов взяты объяснения об обстоятельствах их приезда в республику, их трудоустройства, условий жизни и работы, сказано на официальном сайте ведомства.

Рабство на Северном Кавказе

Похищения людей в городах России с целью их дальнейшего вывоза в Дагестан стали достаточно распространенной практикой в последние годы. "Рекрутеры" ищут потенциальных работников на вокзалах Москвы, Саратова и других крупных городов. Чаще всего жертвами работорговцев становятся люди из провинции, приезжающие в крупные города на заработки. Помимо дагестанского рабства, стоит вспомнить, что в 1990-е годы в Чечне существовала практика похищения людей с целью их выкупа. Похищенные тогда тоже использовались как подневольные рабочие. Если заглянуть в более отдаленное прошлое, то можно увидеть, что использование рабского труда было типичным явлением для истории Кавказа.

Рабство на Кавказе: история

По сообщениям Иоганна Бларамберга, географа и военного топографа XIX века, состоявшего на службе в Российской императорской армии, в рабство в те времена попадали либо военнопленные, либо те, кто был уведен во время набегов на территорию противника. В мирное время людей похищать можно было только тайно, в противном случае похититель подвергался кровной мести .

Пленники оказывались в Анапе, Сухум-Кале (Сухуме), Поти и Батуме для продажи турецким торговцам, которые отвозили их в Стамбул, а оттуда в Египет и порты Леванта (восточное побережье Средиземноморья) .

В "Докладной записке начальника Дагестанской области Главнокомандующему Кавказской армией кн. Барятинскому" от 30 марта 1861 года сообщается, что на Кавказе класс рабов "образовался большею частью из пленных христиан, захваченных в хищнических набегах, и находится в самом унизительном состоянии, какое только можно создать для человека". Рабы и рабыни считались "принадлежностью владельцев своих, как и всякое другое домашнее животное, с которым хозяин вправе поступить, как он хочет". "Они берегут невольников своих… потому что, лишившись раба, понесут материальный ущерб", - говорилось в записке .

На Кавказе находились крупнейшие на Ближнем Востоке невольничьи рынки. В частности, такая ярмарка находилась в ауле Эндирей (ныне - село в Хасавюртовском районе Дагестана). Историк Семен Михайлович Броневский (1763-1830) называл Эндирей "главною ярмонкою для торга пленными". Эндирейцы скупали пленников у горцев в обмен на порох, хлеб, соль, а иногда и за деньги. Из Эндирея скованных пленников проводили большими конвоями "через земли чеченские, ингушские и черкесские скрытными дорогами мимо российских караулов до Анапы" .

Кроме того, практиковавшаяся в регионе в течение столетий работорговля вызвала появление посредников в лице купцов, у которых торговля рабами превратилась в специальный промысел. Дореволюционные историки писали: "Этого рода торговлею усиленно занимались армяне, которые не оставляли этого промысла и с появлением русских на Кавказе". Пользуясь своим положением, они помогали горцам воровать людей в наших пределах, получая за это соответствующее вознаграждение от горцев, а потом помогали русскому правительству в переговорах с горцами о выкупе тех же пленных – также не без вознаграждения, или же сами выкупали, чтобы перепродавать их русским…" .

Работорговля на Северном Кавказе продолжала существовать вплоть до 60-х годов XIX века .

Похищения, работорговля и принудительный труд в Чечне (1990-е годы)

Новая Россия столкнулась с проблемой рабства на Кавказе в начале 1990-х годов, когда власть в Чечне перешла в руки Джохара Дудаева и его сторонников. Позже, когда Чечня стала анклавом, исключенным из российского правового поля, принудительный труд стал в республике частью повседневной реальности.

В общей сложности в Чечне за 1990-е годы более 46 тысяч человек обращены в рабство или использовались на принудительных работах – от сбора дикорастущей черемши до строительства дорог в Грузию через Итум-Кале и Тазбичи . Часто наемные рабочие обманом привлекались в Чечню под предлогом заработка денег, однако оплаты за свою работу они так и не получали .

Не только невольничий труд, но и похищение людей с целью выкупа служило одним из источников дохода организованной преступности в Чечне. Первым в Чечне (в начале 1994 года) стал похищать людей с целью получения выкупа Рамазан Лабазанов, бравший в заложники новоявленных чеченских миллионеров, разбогатевших на операциях с фальшивыми авизо. С началом боевых действий в декабре 1994 года воюющие стороны практиковали друг другу продажу и обмен пленных и убитых. В первый год военной кампании боевики освобождали пленных солдат и офицеров в основном с пропагандистскими целями .

После того как осенью 1996 года российские войска были выведены из Чечни, бандиты стали брать в заложники людей, сотрудничавших с федеральными властями и режимом Доку Завгаева.

С середины 1997 года, когда были похищены журналисты НТВ и ОРТ и за них был выплачен огромный выкуп, похищения людей были поставлены на поток. Первоначально правоохранительные органы Чечни пытались бороться с этим бизнесом, но впоследствии сами включились в посреднические операции по торговле невольниками, и даже сами стали похищать людей .

Современное рабство в Дагестане

Другим регионом, для которого современное рабство превратилось в реальность, стал Дагестан. В мае 2014 года сотрудники МВД Дагестана начали проверку по поводу сообщения блогера Закира Магомедова о существовании в Махачкале рынка рабов на автобусной остановке.

Закир Магомедов в своем "Твиттере" написал, что автобусная станция "Пирамида" - это "черный рынок, где покупают рабов". По сообщению блогера, всего за 15 тысяч рублей можно купить мужчину и за 150 тысяч – девушку.

Большинство выявленных случаев принудительного труда в Дагестане связано с заводами по производству стройматериалов. При этом республика демонстрирует высокий рост безработицы.

Рабы в Дагестане - дешевая рабочая сила, которую завлекают на Кавказ в основном обманным путем - тот же товар, который можно купить, продать.

Видеосюжет "Рабство XXI века (Дагестан)"

В видеоблоге "Кавказского узла" показан сюжет о совместном рейде МВД Дагестана и молодежного движения "Альтернатива", проведенном в мае 2013 года, в результате которого были освобождены четверо рабочих. Со слов рабочих, с момента прибытия на место владелец цеха забрал у них документы и ни разу не выплачивал зарплаты, а когда некоторые выразили недовольство работой и условиями, заявил, что он заплатил за каждого из них 15 тысяч рублей, и они должны отработать.

Цитаты из фильма "Рабство XXI века (Дагестан)"

Владимир: " Меня, говорят, купили за 15 штук. Я ехал с документами, а некоторых везли в багажном отделении, как рабов в трюме".

Алексей: "В Москве отлавливают рабов на Казанском, Ярославском вокзалах. Предлагают работу, напаивают, накармливают и сажают в вагон. А когда приезжаешь в Дагестан - тут уже приходят покупатели. За меня, говорят, заплатили 15 тысяч".

Магомедшапи Магомедов (работодатель, начальник цеха): Я покупаю им все, что они просят из еды. Все вычитаю потом из их зарплаты. У нас договор был устный с ними такой. Никаких разрешений, лицензий у меня нет - здесь все так работают" .

Происходящее в Дагестане, однако, не все склонны квалифицировать как рабство. Например, дагестанский юрист Расул Кадиев, комментируя в мае 2013 года истории о подневольном труде в республике, отмечал: "Надо различать незаконное удержание, похищение и принудительный труд. На этой неделе к нам пришел человек из Башкирии. Он сказал, что работал на кирпичном заводе, с ним не расплатились, и он бросил работу и ушел. В данном случае сложно сказать, что это было именно рабство. Его никто не удерживал, не охранял, ему просто не заплатили". Между тем, по словам юриста, "есть работа, на которую дагестанцы не идут". Труд на заводах стройматериалов тяжелый и низкооплачиваемый. Что же касается фактов принудительного труда, то это – "трудовой спор", когда "людей заставляют отрабатывать, не платят" .

Истории "кавказских пленников"

Антон Кузнецов

В июне 2009 года из Дагестана в Липецкую область вернулся солдат Антон Кузнецов, пять лет считавшийся пропавшим без вести. По его словам, все это время он провел в рабстве , куда его продали командиры части.

Призывник из Липецкой области Антон Кузнецов ушел на срочную службу в 2003 году, а весной 2005 года исчез из части. По документам значилось, что Антон Кузнецов дезертировал в неизвестном направлении.

По словам Кузнецова, командиры одной из махачкалинских воинских частей, где он служил, передали солдата хозяевам частного кирпичного завода в "вечное пользование", а затем про него "забыли".

По возвращении Кузнецов был взят под стражу. Как выяснилось, он уже не был срочником. По документам, сразу же после приезда в Дагестан он подписал контракт. Однако сам солдат, по его словам, никаких документов не подписывал.

Сергей Хливной

26 сентября 2014 года в Волгоградской области сотрудники полиции сняли с автобусного рейса Махачкала – Москва 43-летнего мужчину без документов. Задержанный утверждал, что последние 18 лет он провел в рабстве в Дагестане, где у него отобрали паспорт. После дачи объяснений правоохранителям мужчина был отпущен и поехал в Москву автостопом, сообщили в волонтерской организации "Альтернатива".

Пассажир автобуса, представившийся Сергеем Хливным, рассказал, что он родом из Мурманска, однако последние 18 лет провел на принудительных работах в Дагестане. Он рассказал, что приехал в Махачкалу на заработки в 1996 году. Как только он сошел с автобуса, неизвестные отобрали у него все документы и заставили работать на кирпичном заводе в селе Петропавловском. За свой труд мужчина, по его словам, получал только еду и старую одежду, а самого его держали взаперти.

Через несколько месяцев Хливной совершил попытку побега, однако его поймали и заставили пасти скот в селе Таловка. С 2000 по 2004 год мужчина пас скот в селе Юрковка, с 2004 по 2007 год – в селе Казаюрт, с 2007 – в селе Камыш-Кутан. Он еще раз предпринимал попытку к бегству, однако его снова поймали.

Жителя Мурманска в Дагестане обнаружила волонтерская организация "Альтернатива". Сотрудник организации Алексей Никитин решил вывезти мужчину из Дагестана на автобусе. По свидетельству волонтера, посты в Дагестане и Калмыкии его спутник прошел без проблем, а уже под Волгоградом он был задержан правоохранителями до выяснения личности.

Родственники Сергея подавали в 1996-1997 годах заявление о его пропаже в полицию, однако, судя по всему, искать пропавшего без вести правоохранительные органы не стали.

Блогер Оксана Вельва приводит на своей странице основную хронологию нахождения в плену С.Хливного, записанную с его слов:

• лето 1996 - осень 1996 кирпичный завод в Каспийске
• осень 1996 - весна 1997 село Акуша, пас скот, сидел по ночам на цепи
• весна 1997 - осень 1998 село Петропавловское, пас скот
• осень 1998 - 2000 год село Таловка, пас скот
• 2000 год - 2004 год село Юрковка, пас скот
• 2004 год - 2007 год село Казаюрт, пас скот
• 2007 год - 2014 год - село Камыш-Кутан, пас скот

Также Оксана Вельва утверждает, что Сергей Хливной удерживался у своих хозяев, "неоднократно пытался бежать и предпринял около 20 (!!!) попыток к бегству, однако его ловили или хозяева, или "будущие хозяева" и увозили на фермы или кошары пасти скот".

Мнение Светланы Ганнушкиной:

"Информация Сергея Хливного и представителей "Альтернативы" требует тщательной проверки и полицейского расследования ".

У правозащитницы Светланы Ганнушкиной вызвал сомнение тот факт, что человек находился в рабстве столь долгий срок и не сбежал. Ганнушкина привела известный ей пример, когда проживший несколько лет в Ингушетии у местного фермера неместный мужчина вернулся на Северный Кавказ после недолгого пребывания на родине. Он попросился назад к фермеру по причине того, что не смог адаптироваться к российским реалиям. Под влиянием рабочей обстановки у фермера он бросил пить и курить и никуда больше не пожелал уезжать. Также, по словам Светланы Ганнушкиной, к ней обращались освобождённые с помощью активистов "Альтернативы" из Дагестана жители других российских регионов, которые не могли найти работу и жилье. "Я подозреваю, что в Дагестане им было лучше – они приехали чистые, кормленые", - отметила Ганнушкина.

Добровольное рабство

Андрей Попов

История рядового Андрея Попова, пропавшего в октябре 2000 года, активно обсуждалась в Интернете и в блогосфере. Вернувшись домой в августе 2011 года, Попов заявил, что его 11 лет насильно удерживали на кирпичных заводах Дагестана .

Главное военное следственное управление распространило информацию о том, что военнослужащий . Родственники Попова, а также он сам это опровергали, однако перед началом слушаний Попов заявил, что признает свою вину. Правозащитники считают, что на него было оказано давление.

В ходе судебного заседания в Саратовском гарнизонном военном суде Андрей Попов заявил , что его избивали на кирпичных заводах в Дагестане.

"Некоторые шрамы на теле получены в период того, когда я был в Дагестане. В результате побоев со стороны дагестанцев. Бывало такое, что отказывался работать. Это было на кирпичном заводе. Несколько случаев было. Дубинками били, ногами били. Когда падаешь, можно и на кирпич напороться", - рассказал Попов.

На вопрос судьи Игоря Суровцева о работе на последнем кирпичном заводе в Дагестане подсудимый заявил, что контроль над работниками осуществляли так называемые бригадиры из числа местных жителей. "Бригадиры-дагестанцы следили, чтобы не отрывались от работы, простоя чтобы не было. В противном случае могли избить", - отметил подсудимый.

По его словам, он жил на территории завода в общежитии, где было чуть более десятка спальных мест, притом что работников было порядка 200 человек. "Остальные спали на полу. Там была охрана, общежитие на ночь закрывалось", - добавил Попов.

Он сказал, что кирпичным заводом руководил человек по кличке "доктор Магомед". "На руки деньги не давали. Там всем обещали в конце сезона отдать. Обещали, но мало кто получал", - заявил он.

В сентябре 2011 года следователи вместе с Андреем Поповым посетили кирпичные заводы, на которых, по словам военнослужащего, его держали в рабстве . Директор Каспийского кирпичного завода ООО "Стройсервис" Магомед Раджабов обвинил Попова в распространении ложной информации .

Видеосюжет "Рядовой Попов - раб или дезертир?"

В видеоблоге "Кавказского узла" представлен сюжет о результатах проверки следователями военной прокуратуры одного из кирпичных заводов Дагестана, где, по словам Андрея Попова, он 11 лет содержался в рабстве. В ладелец кирпичного завода Каспийска эту информацию опровергает, называя эту информацию враньем или наговором :

Видеосюжет "Андрей Попов в Дагестане"

Продолжение следственных действий в Дагестане. Андрей Попов, обвиняемый в дезертирстве, в сопровождении следователей военной прокуратуры посещает кирпичные заводы вблизи Каспийска и села Мекеги Левашинского района, на которых, по его словам, он содержался в рабстве :

Борьба с рабством в Дагестане

О случаях освобождения людей, незаконно удерживавшихся на предприятиях в Дагестане, неоднократно сообщал "Кавказский узел". В частности, в июне 2014 года сообщалось об освобождении трех человек из трудового рабства в Дагестане, среди которых – двое граждан Республики Белоруссия.

Согласно статистике Международной организации миграции, в 2010 году зафиксированы 103 случая рабства на территории страны и с россиянами – за пределами России. В 2011 году – 50, столько же – за девять месяцев 2012 года. Однако правозащитники уверены, что рабов в России сотни и тысячи. По данным ООН, в РФ – один из крупнейших в мире рынков работорговли .

По словам лидера общественной организации "Альтернатива" Олега Мельникова, почти все похищенные в Дагестан попали одним и тем же путем – к ним подходили люди на остановках, предлагали хорошую работу. Тех, кто не хотел ехать – спаивали, добавляли в еду снотворное. Так они оказались в Дагестане.

По словам Мельникова, в преступной связке работают несколько участников: "Тот человек, что находит людей в Москве и приводит к автобусу, за каждого получает минимум тысячу рублей". Водители, по словам Мельникова, также находятся "в доле". "На контрольно-пропускных пунктах именно водители договариваются с проверяющими", - отметил Мельников. В Махачкале этих людей покупают те, кому нужна дешевая рабочая сила .

В среднем похищенные проводят в Дагестане больше года. Наемных рабочих выгоняют, если они уже физически не могут работать.

По словам корреспондента "Комсомольской правды" Дмитрия Стешина, волонтеры, занимающиеся освобождением рабов, стараются не сообщать полиции про свои спецоперации заранее, потому что "были ситуации, когда сама же полиция предупреждала преступников – и рабов прятали" .

По словам Закира Исмаилова – руководителя дагестанского отделения движения "Альтернатива", "были случаи, когда людям удавалось сбегать, но их тут же ловили патрульные ДПС и доставляли в отдел". А затем возвращали владельцам заводов .

Однако, по сообщениям прокуратуры Республики Дагестан , "фактов принуждения в какой-либо форме к труду прокурорской проверкой не установлено". Проверка прошла на заводах по производству кирпича в городах Махачкала, Кизилюрт, Кизляр, а также в других районах республики. По данным прокуратуры, у всех сотрудников заводов взяты объяснения об обстоятельствах их приезда в республику, их трудоустройства, условий жизни и работы, сказано на официальном сайте ведомства.

Примечания:

1. Бларамберг И. Топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа (Нальчик: Эль-Фа, 1999) // Восточная Литература.
2. Бларамберг И. Топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа...
3. ЦГАРД Ф. 120 Оп. 2 Д. 71а; Иноземцева Е. К вопросу о торговле "живым товаром" в контексте кавказской политики России на Северо-Восточном Кавказе в XVII – первой половине XIX вв. // Исторический вестник, вып. VIII. Нальчик: Издательство Института гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН, 2009.
4. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Ч. 2. М., 1823; Иноземцева Е. К вопросу о торговле "живым товаром" в контексте кавказской политики России на Северо-Восточном Кавказе в XVII – первой половине XIX вв ...
5. Шамрай В.С. Историческая справка к вопросу о ясырях на Северном Кавказе и в Кубанской области и документы, относящиеся к этому вопросу. Б. м. Б. г.; Иноземцева Е. К вопросу о торговле "живым товаром" в контексте кавказской политики России на Северо-Восточном Кавказе в XVII – первой половине XIX вв....
6. Рамазанов Х.Х. К вопросу о рабстве в Дагестане // Ученые записки ИИЯЛ Даг. Ф. АН СССР. Т. 9. Махачкала, 1961; Иноземцева Е. К вопросу о торговле "живым товаром" в контексте кавказской политики России на Северо-Восточном Кавказе в XVII – первой половине XIX вв...
7. Пути мира на Северном Кавказе / Независимый экспертный доклад под ред. В.А.Тишкова. М., 1999. С. 18; Потери вооруженных сил России и СССР в вооруженных конфликтах на Северном Кавказе (1990-2000 гг) // Рязанцев С.В. Демографический и миграционный портрет Северного Кавказа. Ставрополь: Сервисшкола, 2003. С. 26-77.
8. Рабы Аргунского ущелья. В канун XXI века Чечня стала местом торговли живыми людьми // Независимая газета, 25.05.2000.
9. Евлоев М. Выкуп и смерть // Итоги, 28.12.1999, С. 14; Потери вооруженных сил России и СССР в вооруженных конфликтах на Северном Кавказе (1990-2000 гг.)...
10. Евлоев М. Выкуп и смерть...
11. Рабство XXI века (Дагестан) // Кавказский узел-Youtube, 15.05.2013.
12. Рабовладельческие регионы России // Свободная Пресса, 16.05.2013.
13. Рядовой Попов - раб или дезертир? // Кавказский узел-Youtube, 08.09.2011.
14. Андрей Попов в Дагестане // Кавказский узел-Youtube, 14.09.2011.
15. Истории российских рабов: от дагестанского завода до московских электричек // NEWSru .com , 03.01.2013.
16. Рабов в Дагестан везут из Москвы // "Эхо Москвы", 18.05.2013.

В Чечне освободили двух трудовых рабов из Астраханской области. Один надрывался месяц на животноводческой ферме за копейки, другой – полгода. Бывшие невольники Олег и Валерий рассказали, как попали на цепь, и почему торговля людьми в СКФО – выгодный бизнес.

В декабре прошлого года Олег захотел изменить жизнь: устроиться на работу, встать на ноги. Однако в одном месте не впечатляла зарплата, в другом – не подходил он, как сотрудник. Блуждая от работодателя к работодателю, Олег оказался на астраханском вокзале. Начал пить. Сначала один, потом в компании веселых, но незнакомых людей.

Узнав о «скитаниях» Олега, собутыльники предложили ему работу на одном из предприятий в Астраханской области: высокая зарплата, жилье, питание. Олег приободрился – пришел конец долгим поискам. Товарищи выпили еще несколько бутылок водки за «новую жизнь». Очнулся астраханец уже по дороге в Чечню.

Олег стал трудовым рабом на животноводческой ферме в селе Автуры. Естественно, о новом статусе мужчине никто не сказал. Поначалу он крепко верил, что независим и волен уйти в любую минуту. Хозяин кошары Амрутди пообещал ему неплохие деньги и кров. Олег решил поработать несколько месяцев, а после вернуться обратно. Вот только, хлопая по карманам штанов и куртки, астраханец никак не мог нащупать свои документы.

Реальность, далекая от обещаний

На животноводческой ферме самого Олега превратили в «ломовую лошадь», с которой и обращались соответственно. Безбедная жизнь так и осталась иллюзией. Олег надрывался за еду: убирал за скотом, наваливал ему корм. Так прошло полгода.

В июне в кошару привезли Валерия. Нового рекрутера «бесплатной рабочей силы» тоже подобрали на вокзале.

Друзья по несчастью решили действовать сообща. «После получения отказа на просьбы покинуть кошару, наши герои незамедлительно стали искать помощи в интернете, пока не наткнулись на нашу организацию», - сообщают представители «Альтернативы».

1 июля на телефон горячей линии правозащитников пришли два сообщения по смс и whatsapp: «Здравстуйте меня зовут Олег помогите пожалуйста меня держат не законно.Я нахожусь в чеченской республики село Автуры, меня не куда не отпускают» (орфография и пунктуация оригинала – прим. редакции).

На выручку альтернативцы отправили волонтера из Грозного. «Ребята настаивали, чтобы им помогли выбраться «по-тихому», потому что очень опасались своего хозяина по имени Амрутди. Привлекать полицейский не было смысла», - пояснили в «Альтернативе».

Как отреагировал Амрутди на то, что его лишают дешевой рабочей силы, правозащитники не сообщают. Известно, что в Грозном Валерию и Олегу купили одежду и отправили на такси в Астрахань.

По теме

Из Российской Генеральной прокуратуры на пенсию ушел руководитель, напрямую занимавшийся всеми последними громкими криминальными скандалами на Северном Кавказе. Ивану Сыдоруку 68 лет, поэтому его отставку эксперты называют естественной сменой кадров в силовом ведомстве.

Делом заинтересовалась прокуратура республики. Расследование сотрудники ведомства взяли под личный контроль.

Работорговый Кавказ

История Олега и Валерия похожа на множество подобных: соблазнили работой на морском побережье, обещали зарплату, жилье и питание. Спустя несколько дней оказывалось, что все обман.

Координатор движения «Альтернатива» в Дагестане Закир Исмаилов вызволяет неудачливых тружеников уже четыре года.

«Больше всего трудовых рабов в России приходится именно на Дагестан. Люди надрываются на кирпичных заводах и фермах. Рабский труд также используют в Чечне, Ингушетии, Калмыкии», - рассказывает Исмаилов.

В основном в рабство попадают люди, приехавшие в Москву из провинции в поисках работы. Места не находят, возвращаться обратно не могут или не хотят. В итоге ночуют на вокзале. Здесь их высматривают вербовщики: предлагают работу на юге, зарплату в 20-25 тысяч рублей, питание и проживание. Бонус: море под боком.

Вербовщики ищут именно тех, кто не сможет за себя постоять и не будет задавать лишних вопросов, передает интернет-портал «Это Кавказ».

«Сейчас вербуют не только в Москве, а и из Саратова, Ставрополья, Самары. Это очень выгодный бизнес. За одного человека вербовщик получает 4-5 тысяч рублей. А когда эти люди приезжают в Дагестан, за каждого хозяин платит уже 15−20 тысяч», - поясняет Закир Исмаилов.

По словам правозащитника, рабы подписывают трудовой договор. На деле он не имеет юридической силы – он составлен от руки, нет печати предприятия. Человек может проработать весь год и не получить ничего.

«В результате средний кирпичный завод на бесплатной рабочей силе зарабатывает в год около 20 миллионов рублей», - цитирует Исмаилова «Это Кавказ».

Почти не на одном заводе нет заборов. Однако невольники бегут редко – боятся жестоких охранников.

«Иногда охранники берут контакты родственников и говорят: если убежишь, мы найдем твою семью», - говорит правозащитник.

Как «Альтернатива» освобождает рабов

Информация поступает на «горячую линию» «Альтернативы» или приходит письмо на почту. Иногда пишут родственники пропавших, иногда сами невольники.

Правозащитники просят описать завод, назвать имя рабовладельца.

«Если никаких данных нет, мы обращаемся в правоохранительные органы. Два-три дня оперативной работы, и мы узнаем адрес и выезжаем», - рассказывает координатор по поиску пропавших без вести Андрей Лесник.

В Дагестане о правозащитниках наслышаны. Рабовладельцы обычно не артачатся и сразу отпускают работника, иногда даже выплачивают зарплату.

По данным движения, ежегодно в России пропадает около пяти тысяч человек. Большая часть из них «оседает» на Кавказе. Полиция отчего-то смотрит на это сквозь пальцы.

«В Дагестане трудовых рабов нет. Когда мы проверяем кирпичные заводы, выясняется, что там и трудовые договоры есть, и зарплату работники получают. Пусть копейки, но если человек соглашается за них трудиться, то он не раб», - говорит руководитель пресс-службы МВД республики Руслам Ибрагимгаджиев.

Правозащитники считают, что полицейским нужно действовать более сурово. Иначе работорговцы станут смелее и начнут работать с еще большим размахом.

"Командующий войсками МО в Чечне генерал-майор Владимир Шаманов: "На днях мы освободили Харсеной. Неподалеку от селения, на берегу реки, мои ребята нашли двух симпатичных русских девчат, изможденных от побоев и издевательств. То, что они рассказали, меня потрясло...
...Их было трое - Катя, Валяй Лена. С ноября 1995 года они приезжали на вахту в Грозный, жили в поезде, который стоял в депо, со строителями. Работа была несложной: поддерживай порядок, топи печь да "титан" для чая. Строители - ребята спокойные, весь день трудились на восстановлении города, девушки только по вечерам и видели их.
Второго апреля их вахта прикомандированных на строительство заканчивалась. И девчата накануне отъезда домой решили сходить в баню, до которой было рукой подать. Но помыться в тот вечер им не удалось. Только вышли за ворота депо, как к ним подъехала "санитарка", из которой выскочили два бородача и запихнули девушек в машину.
Ехали долго, наконец машина остановилась. Их завели в одиноко стоящий домик, что находился на склоне горы. Внизу горели огни какого-то большого селения. Как потом выяснилось, это было село Комсомольское.
В избе без окон и дверей стоял жуткий холод. Русские девчонки, прижимаясь друг к другу, пытались согреться и уснуть. Они пока еще не догадывались, какая участь им уготована. Боевики, поглядывая в их сторону, грелись в машине. Домогательства Леонсио к бедной рабыне Изауре - детские шалости по сравнению с тем, что Валя, Катя и Лена испытали в чеченском плену.
Наутро привезли рабочих. Почти все русские. Их заставили забить окна, натянуть клеенку, сколотить нары и поставить "буржуйку". Вместе с заложниками приехало человек сорок боевиков.
Первый раз русских рабынь подняли ночью. Вывели во двор, стали избивать. Сначала были пощечины, затем пошли палки и кулаки. Били и ногами. Насладившись вдоволь своей жестокостью, боевики стали девчат успокаивать, расспрашивать, кто они такие, откуда, где работают. А потом начали насиловать, избивать и снова насиловать...
Этот кошмар продолжался месяца полтора. 10 мая их увели в горы, в Харсеной. Лену передали в другую банду, и где она сейчас, подружки не знают. Накануне специальной операции, 12 мая, Валю и Катю зверски избили и, поскольку они не могли самостоятельно передвигаться, отвели к речке и спрятали за бетонными плитами. Целый день, превозмогая боль, девчата пролежали под паляшим солнцем, а под вечер услышав шум двигавшейся машины подумали, что возвращается охранник, обещавший привезти Лену и забрать их. Из последних сил Катя и Валя начали отползать в сторону, чтобы спрятаться, но когда услышали русскую речь и увидели танк, позвали на помощь наших парней..." - из книги Асташкин Н. "По волчьему следу." М., 2005. С. 212-213.

Михаил Жилкин — рано состарившийся и поседевший мужчина чуть за сорок — смотрит на высокий забор. На несколько секунд он задумывается и понимает, что не сможет перелезть через него из-за больной ноги, а за забором его ждет не свобода, а тюрьма побольше — Чеченская республика. Пленник не решается бежать еще и потому, что знает: его задержит и вернет назад первый полицейский патруль.

Постояв еще немного, Михаил вздыхает и возвращается в подсобное помещение, выделенное ему для жилья. Там он работает до поздней ночи, затем приносит себе воды и ложится спать. По дворику лениво гуляют козы.

Так проходит типичный день рабства Жилкина на заброшенной автомойке возле города Шали.

Открытая Россия записала рассказ человека, попавшего в плен сперва к черным риэлторам, а затем — к чеченскому чиновнику

Подмосковье, дом, «черные риэлторы»

История, обернувшаяся для Жилкина несколькими годами неволи, началась в 2009 году. Михаил, тогда занимавший пост заместителя художественного руководителя театра «Геликон-опера», решил продать две однокомнатные квартиры в Москве, чтобы рассчитаться с долгами после смерти родителей. На оставшиеся деньги он купил себе дом возле подмосковного Наро-Фоминска.

«Дом был пустой, поэтому его нужно было отделать. Я нанял местную фирму — она там одна была, руководил ей некто Кирилко Юрий Викторович. Вот этот человек оказался „черным риелтором“», — вспоминает мужчина. Он рассказывает, что Кирилко, оформляя документы на ввоз стройматериалов на участок, за два часа переписал половину дома на себя в регистрационной палате.

Михаил обратился в суд; в ходе процесса он выяснил, что у Кирилко есть влиятельные родственники — сестра служит в полиции, муж сестры — оперуполномоченный, а зять — прокурор. «Вот такая у них банда. Куда я только с этим ни обращался, мне все говорили, что такого не может быть, что все это полнейшая ерунда, что у нас правовое государство. Все мои жалобы возвращались им же. Они мне их показывали, смеялись в лицо», — возмущается мужчина.

Параллельно с судом Жилкин отнес заявление о преступлении следователю. Человек в погонах нехотя принял бумагу, а затем спросил: «Что ты ходишь так спокойно по улицам? Ты знаешь, сколько пьяных тебя здесь могут убить, в любой момент машиной переехать? Никто же тебя не найдет».

Судебный процесс о праве собственности на дом длился несколько лет. После одного из заседаний Жилкин попал в больницу — ему стало плохо после перенесенного инсульта. По словам Михаила, в больнице его стали колоть трамалом — наркотиком, который выписывают умирающим больным. Узнав это, он бежал от медиков и попал прямиком в руки «риэлторов», которые отвезли его в свою квартиру и потребовали отказаться ото всех претензий на дом, угрожая убийством. «Мне ничего не оставалось, как согласиться. На следующий день меня привезли в суд, я подписал, что отказываюсь ото всего. Тогда они, видимо, приняли решение от меня избавиться», — рассказывает Жилкин.

После суда его отвезли в трехкомнатную квартиру в Наро-Фоминске. В квартире постоянно жили семь-восемь человек; они, по словам драматурга, занимались «грязной работой» для остальных членов банды — рэкетировали рынок, торговали наркотиками, передавали посылки на зону. «Меня сразу хотели убить, но я их убедил, сказал, что я могу работать через интернет и зарабатывать деньги. Я зарабатывал около 30 тысяч, создавая контент для сайтов с классической музыкой. Все деньги у меня отбирали, избивали. Я не мог никуда выходить. Несколько раз я пытался написать своим знакомым через интернет, и ответ был один — либо „ты сошел с ума, такого не может быть, какой плен“, либо — „ну, держись“», — говорит Михаил.

Раз в несколько дней квартиру навещал оперативник по фамилии Сухоруков; каждый раз он показывал рукой в сторону Михаила и спрашивал у остальных, почему этот человек еще жив. Отчаявшись, драматург написал одному случайному знакомому — чеченцу, с которым они познакомились на премьере в «Геликон-опере». Собеседник неожиданно поверил словам Жилкина и спросил, где его держат. Михаил назвал адрес; меньше чем через день в квартиру пришли несколько крепких парней, которые избили всех, кто находился в помещении, вывели его из дома и отвезли в Москву.

Чечня, рабство, «обычное дело»

Свое состояние в тот период Михаил описывает как «крайне ужасное»: «У меня не было ни документов, ни сбережений. Я жил у одного очень хорошего человека, театрального критика, к сожалению, ныне покойного». Время от времени его навещал один из чеченцев, которые его вызволили, — Ибрагим Гуржиханов. Он предложил Жилкину помочь с возвратом дома за половину его стоимости и на время переехать в Петербург, чтобы через свои связи сделать паспорт и прописку. «Моя глупость была в том, что я согласился, что я пошел на сделку с дьяволом, потому что уже тогда понимал, что через суды я ничего не добьюсь», — сетует Михаил.

В Санкт-Петербурге мужчина пробыл около полугода. Он восстановил пенсию по инвалидности, после чего Ибрагим позвал его с собой в Грозный. «Я рассуждал, что смогу там нормально существовать — там недорого снимать квартиру, моя пенсия по инвалидности как раз покрывала стоимость аренды. Но когда я приехал, Ибрагим начал вести себя по-другому. Он сказал, чтобы я не чувствовал себя человеком, что теперь я должен ему до конца жизни, отобрал у меня пенсионную и зарплатную карточки и паспорт. Сказал, чтоб я не рыпался, что он мне будет выдавать из моей зарплаты прожиточный минимум, даст свободу передвижения, потому что я все равно никуда не сбегу из города. И если я что-то скажу, то больше суток не проживу», — рассказывает Жилкин.

Из Грозного его вывезли в Шали и поселили в подсобном помещении на заброшенной автомойке за чертой города. В здании не было воды; Михаилу приходилось носить ее из колонки на расстоянии в 200 метров. «Без лекарств у меня все время болела голова, по заданию Ибрагима я сутками работал в интернете — получалось около 30 тысяч в месяц. Для Чечни это хорошие деньги. Пишут, что у них средняя зарплата 20 тысяч, но на самом деле, после всех отчислений в фонд Кадырова, они получают на руки тысяч семь-восемь. Примерно пять-семь тысяч каждый месяц мне оставлял Ибрагим, чтобы я покупал себе еду».

По словам драматурга, он не пытался бежать — Ибрагим рассказал, что у него есть родственные связи в полиции, и что люди в Чечне часто теряются, а его никто и не будет искать: «К тому моменту я уже психологически сломался, подумал — ну, пусть так и будет. Причем меня периодически навещали люди — рядом было придорожное кафе, на саму мойку иногда приезжали родственники, чтобы помыть машину. То есть люди знали, что меня там держат, но не обращали внимания — для Чечни обычное дело».

Через год Жилкин смог уговорить Ибрагима переселить его в Грозный — плохой интернет на автомойке мешал ему работать. Пленника оставили в квартире на проспекте Мухаммеда Али, 23. «Это квартира его отца. Она немного убитая, старая, дом из-под бомбежки, зимой тяжело, но жить можно, это хотя бы жилое здание, там была хотя бы вода», — объясняет Михаил.

Драматург продолжил зарабатывать через интернет, его доход приблизился к 50 тысячам рублей в месяц. Квартиру не запирали на замок, поэтому он познакомился с соседями, которые время от времени приносили ему еду или отправляли детей помочь ему с уборкой квартиры. «Они тоже все знали и сочувствовали, о них у меня остались самые теплые впечатления. Но ничем помочь они мне не могли. Ибрагим — очень влиятельный человек со связями», — говорит Жилкин.

В квартире на проспекте Али мужчина прожил около трех лет. К концу 2016 года Ибрагим начал требовать от него зарабатывать все больше; увидев, что пленника кормят соседи, он разозлился и перестал оставлять деньги вообще. Михаил сутками не выходил из-за компьютера, не высыпался и чувствовал себя все хуже. Он решил поговорить с Ибрагимом и попросить оставить ему хотя бы немного из зарплаты: «Но он — человек сильный и здоровый, привыкший все решать кулаками. Разговор закончился тем, что он меня побил — бил в голову, зная о моем инсульте и зная, чем это может закончиться. К тому моменту он уже вынудил составить завещание на его имя и оставить ту половину дома в Наро-Фоминске. Я так понимаю, он хотел меня прикончить».

Всерьез опасаясь за свою жизнь, Жилкин написал худруку «Театра.doc» Елене Греминой. Гремина свела его с «Мемориалом»; правозащитники объяснили драматургу, что ему срочно надо бежать. Освободиться ему помог знакомый, давно знавший о его истории — ночью он вывез пленника в Ингушетию. Там Михаил сразу же лег в больницу, где у него диагностировали сотрясение мозга.

По словам Михаила, после его бегства Ибрагим пришел в ярость: «Мне рассказывали, что он утверждал, будто я навлеку позор на их род. Они созвали совет старейшин, на котором неожиданно глава семейства осудил самого Ибрагима — но не за то, что он держал меня в рабстве, а за то, что поднял руку на старшего человека. После Ингушетии в марте этого года я перебрался в Москву и поселился в „Театре.doc“. Там меня нашли люди от их семьи, сказали — „Ибрагим был не прав, мы его осуждаем, но ты молчи и будешь жить спокойно“», — говорит Михаил.

Через несколько месяцев умер вступившийся за Михаила глава рода Гуржихановых. Жилкину рассказали, что Ибрагим убедил остальных заставить драматурга «замолчать навсегда»: «У Ибрагима намечается хорошая карьера в правительстве республики. Ему не нужны скандалы или хоть какое-то пятно на репутации. Мне сказали, что он вылетает в Москву, и тогда я решил, что меня спасет только огласка».